Грант Моррисон - Супербоги [Как герои в масках, удивительные мутанты и бог Солнца из Смолвиля учат нас быть людьми]

– Это вам, – сказал он, отступил задом – точно спецэффект из фильма Кокто – и опять встал у стены.

Глаза его блестели, мою реакцию он предвосхитил ободрительным мини-кивком. Уголки его губ примеривались к лукавой всезнающей улыбке Мистера Мксизптлка, бесенка из Пятого измерения, и я все разворачивал, и разворачивал, и разворачивал, и разворачивал бумагу, пока не прочел карандашные буковки, микроскопические, как надпись на надгробии рыцаря фей:

«Кампания за сюрреалистический эль» [296] Аллюзия на название британской потребительской организации «Кампания за настоящий эль» (CAMRA, Campaign for Real Ale ), с 1970-х гг. продвигающей потребление «настоящего эля» и традиционной культуры пабов. .

Я не знал, засмеяться или заплакать. Полтора часа на нас пялились, а затем растерянный и смущенный владелец магазина, торопясь поскорее избавиться от неловкости, вывел наш слегка травмированный отряд к машине.

Мы сбились в кучку перед лавкой, словно объедки вчерашнего карри, наши мечты о славе и поклонницах черствым рельефом проступали под беспощадным послеполуденным солнцем Шеффилда, и тут злобный лысый человечек в туфлях на платформе, клешах, рубашке с расстегнутым воротом и с львиным медальоном на груди прошел мимо, как локомотив по рельсам, остановился, замер, обернулся и рявкнул нам в лицо:

– Сволочи тори! Это я, я был на Барбадосе!

Поклонникам супергеройских комиксов зачастую приходится опровергать нелестный стереотип «никому не нужные, неловкие уроды»; хотя в этом всегда был и отчасти остается некий элемент истины, не стоит забывать, что те же претензии можно с легкостью предъявить киноманам, меломанам или футбольным болельщикам – и найти соответствующие примеры. Нередко определенные черты любителей комиксов свойственны одержимым фанатам чего угодно, а также тем, кто рьяно увлечен своими хобби или что-нибудь коллекционирует. Но я должен отметить, что физическую и поведенческую ненормальность шеффилдского класса я видел только в Новой Зеландии, в Окленде, – впрочем, там она разбавлялась тупой агрессией, и лишь один молодой, без кровинки в лице мужик, приехавший за много миль из страны овцеводов, льюис-кэрролловским шутовством хоть сколько-нибудь близко подошел к уровню своих английских коллег. Он вращал глазами за линзами очков, в которых Шерлок Холмс мог бы разгадывать преступления на клеточном уровне, а волосы его были нелепо взбиты, формой в точности напоминали перевернутый рожок с мороженым и создавали неприятное впечатление, будто целиком сделаны из некой отвратительной, склеившейся синтетической субстанции, текстурой и цветом напоминавшей картофельное пюре. Он пронзительно тараторил вопросы, резко дергался – возможно, в его лице мы обнаружили потерянное звено между человеком и страусом, – и я больше никогда не видел ни одного похожего на него живого существа. Мне остается лишь молиться, что этот фермер, который упал на Землю, сможет замолвить за нас словечко, рапортуя своим хозяевам – инопланетным механическим страусам.

С ним не могли сравниться даже горластые, обделенные сексом и разумом парнишки из заваленного снегом Нью-Джерси с их сбивчивыми криками «Женомужчина! Убьем двух зайцев!» и массивные девочки-готки, жертвы некоего невыразимого насилия. Эти физиологические дива имели свойство подбитыми цеппелинами громоздко вплывать в поле зрения в обнимку с нелепыми самодельными куклами Песочного Человека (вообразите вырезанное из картона лицо Нила Геймана, пришпиленное на перчаточную куклу «боксирующая монашка» или наряженное в корону из отутюженных черных роз). Но они были по натуре добрыми и плюс-минус безвредными, как теленовости о катастрофах на другом краю земли.

Гостем конвентов я объездил планету, побывал в Сан-Диего, Лукке, Париже, Барселоне, Мельбурне, Осло, Рейкьявике, Бристоле, Абердине, Лондоне, Филадельфии, и у меня создалось впечатление, что мою читательскую аудиторию в основном составляют умные и пылкие мальчики, студентики или альтернативщики с подругами, которые, как правило, умнее этих мальчиков. То были, повторяю, читатели, не фанаты – для них хороший комикс был просто очередным блюдом ежедневного поп-культурного меню.

Но еще страннее фанатов мне виделись профессиональные ветераны конвентов – прежние «красотки» от фантастики, бывшие капитаны звездолетов и имперские штурмовики, которые пережили свои культовые шоу и всю жизнь мигрируют с одного мероприятия на следующее, прожигают гонорары за выступления, бесконечно кружа по миру, ставя автографы на старых фотографиях и подарочных коробках DVD.