Борис Ерёмин - Воздушные бойцы

Село Шотово, где базировался наш полк, находилось южнее плацдарма, и мы вели разведку как в северном направлении, так и в южном — в сторону Крыма. Но в большей [226] мере все же в те дни наше внимание обращал на себя Никопольский плацдарм. Нам необходимо было определить характер вражеской группировки на плацдарме, инженерное оборудование обороны, пути снабжения, переправы через Днепр, располагавшиеся южнее Никополя. Частота наших вылетов по-прежнему определялась уплотненным графиком. И это — несмотря на сложные метеоусловия и невылазную грязь на аэродроме и на подступах к нему. Нам приходилось выруливать с мест стоянок на повышенных оборотах моторов с человеком на хвосте, чтобы из-за грязи самолет при рулении не встал на нос. Когда самолет выруливал на полосу, механик соскакивал на землю, а летчик взлетал. Эта процедура — выруливание с человеком на хвосте — в те дни была обычной.

Летчик Пономарев, как обычно, выруливал с механиком Энкиным на хвосте. Опасаясь застрять на взлетной полосе, летчик решил взлетать с хода, то есть не прекращая руления, а используя приобретенную инерцию. Энкин опоздал спрыгнуть и поднялся в воздух, удерживаясь на хвосте. Летчик, чувствуя сильное кабрирование, после взлета накруткой триммера снял нагрузку с ручки управления и вышел в горизонтальный полет, недоумевая, почему полет так осложнился. Оглянувшись на хвост, Пономарев увидел там механика. Эпкин чудом удерживался. Пономарев передал по радио:

— На хвосте человек, захожу на посадку.

С земли с самого начала видели, что летчик взлетел с механиком на хвосте, и руководитель полетов С. X. Куделя попытался как-то помочь летчику, подавая команды.

— Не допускай больших кренов! — следовало с земли.

— Плавно выполняй развороты!

— Спокойно!

На командном пункте все замерли. Все не отрывали глаз от самолета, который заходил на посадку. Была слабая надежда на то, что Энкин не сорвется, что он еще как-то продержится, хотя было непонятно, как он смог продержаться до этих пор.

Як-1 планировал на посадку. Земля все ближе, ближе, касание, самолет бежит и наконец летчик выключил двигатель…

Все бросились к самолету.

Энкин, спрыгнув со стабилизатора, немного размялся, взобрался на плоскость, нагнулся к кабине и спросил:

— Командир! Будете заруливать на стоянку или дозаправим горючим здесь и пойдете на задание? [227]

Не вылезая из кабины, Пономарев молча, с изумлением смотрел на своего механика. Врач полка Ф. Г. Наумов, прибежавший со своей санитарной сумкой, только покачал головой:

— Ну и выдержка… Вот это летун!

Самолет убрали с полосы. Энкина обступили механики. Они хлопали товарища по плечу, улыбались. Вместе с ними смеялся и Энкин…

Разведывательные полеты к изгибу Днепра на Никопольский плацдарм мы производили регулярно. Искали сосредоточение танков противника и его переправы через реку. Часто приходилось вылетать в районы населенных пунктов Верхний Рогачик, Большая Белозерка, Большая Знаменка, Каменка Днепровская. Эти районы прикрывались сильным огнем зенитной артиллерии. Возвращаясь с боевых заданий, летчики постоянно привозили осколочные повреждения самолетов. В один из вылетов в район плацдарма на сопровождение штурмовиков в результате прямого попадания зенитного снаряда погиб отличный летчик, командир соседнего с нами 85-го гвардейского истребительного полка подполковник И. П. Залесский. Очень сильный был командир полка.

По данным воздушной разведки, противник усиленно укреплял плацдарм. Об этом свидетельствовали непрерывные перегруппировки его войск. Перегруппировки осуществлялись в основном ночью.

Особо важной задачей, стоявшей перед полком в те дни, была необходимость обнаружить неприятельские переправы через Днепр. Одна из них была наведена прямо у Никополя. Эта была нам известна. Но существовали и другие, которые противник тщательно маскировал. Обнаружить переправы было нелегко. Лучшие наши разведчики — Выдриган, Костыгин, Куделя, Нестеров, Решетов — вылетали для просмотра низовьев Днепра, контролировали дороги, вели фотосъемку. В конце концов старания летчиков увенчались успехом: по едва заметным признакам сначала Нестеров, а потом Выдриган установили места переправ. В подозрительных районах им удалось обнаружить следы гусениц и длинные вешки, обозначавшие, как видно, направление движения. По этим приметам вскоре были обнаружены и мосты — ими оказались притопленные понтоны. Понтоны были опущены на небольшую глубину и закреплены якорями. Такие «мосты» были обнаружены в районе села Лепетиха и севернее его. Однажды в сумерки была зафиксирована переправа живой силы и техники противника с правого берега на левый, [228] на плацдарм. У наших разведчиков создалось впечатление, что танки и машины двигались по воде, хотя на самом деле они двигались по притопленным понтонам.