Михаэль Тсокос - Тело как улика. Случаи из практики самого известного судмедэксперта Германии

Для бабушки, обдумывает комиссар Л., или для пенсии старушки, которую, скорее всего, мог получать внук? Напоминания о необходимости оплаты счетов, валяющихся повсюду, достаточно красноречивы. Бабушка и внук, очевидно, были в больших долгах.

– И ваша бабушка действительно согласилась на это, – сказал комиссар В., – чтобы вы забрали ее из дома престарелых и заботились о ней? Он не потрудился скрыть свой скепсис.

– Я уже сказал! – говорит внук.

– Она просила меня об этом в слезах. И после того, как вернулись домой, у нее было действительно хорошее настроение. В начале, по крайней мере, – он смущается, и его выражение лица омрачается. – Она ходила по квартире сама, и сидела со мной за столом за ужином. Она ходила в туалет сама, а после вечером смотрела телевизор со мной.

– Как долго это длилось? – спросил комиссар Л.

«Пять дней. Неделю назад ей стало хуже. Она ослабевала почти с каждым днем и едва вставала с постели. Но я мыл ее в постели и менял ей подгузники. Вы должны мне поверить, она никогда не была такой грязной, как сегодня».

Он мрачно задумался. Комиссары молча смотрят на него. «Но она ела все меньше и меньше, – продолжает Франк С., его голос прерывается. – В последние дни у нее не было аппетита. Если я хотел дать ей что-нибудь поесть, она сразу же отодвигала еду. Как сегодня в полдень. «Я возьму тебе салат в Кауфланде», – сказал я ей. Она просто посмотрела на меня, но не ответила».

– Когда это было точно? – спрашивает комиссар В.

Франк С. задумался: «В половине двенадцатого, а может, и в двенадцать».

Опять следователи переглядываются. «Тогда вы ходили по магазинам довольно долго, – говорит комиссар В. – Вы сказали нашему коллеге, что вы вернулись из магазина в 15:30. Как далеко отсюда до продуктового магазина, куда вы ходили?»

– Всего несколько минут пешком, – отвечает Франк С. Следователи вопросительно смотрят на него. – Я вернулся через полчаса, но бабушка не хотела салата. Она просто лежала апатично.

– А потом вы вызвали машину скорой помощи? – спросил комиссар Л.

Франк С. качает головой. «Нет, почему? Она была нормальной. Ладно, она была совсем рассеянной, но ничем не отличалась от той, какой была в последние несколько дней. Я снова пошел в Кауфленд».

– Вы снова отправились в супермаркет? – удостоверяется комиссар.

– Еще два раза.

– Почему же, ради всего святого?

– Я… я… – Франк С. снова плачет. – Я просто хотел, чтобы с ней все было в порядке!

Комиссар Л. качает головой. «Почему вы не вызвали скорую помощь, когда увидели состояние своей бабушки?»

– Но я же это сделал! – говорит внук, всхлипывая. – Я совсем потерял голову. Я спускался в супермаркет, а потом возвращался в квартиру. Позже я убирался здесь в гостиной.

Комиссар Л. с недоверием смотрит на него.

– Я сортировал свои запасы здесь, – говорит Франк С. с волнением. – Сотовые телефоны, планшетные ПК, гарнитуры. Для моего интернет-магазина, я являюсь независимым предпринимателем. Это мой офис! Он указывает на кучу бумаг на столе. – Обычно это не выглядит так, – говорит он. – Я хочу покрасить стены по-новому, поэтому здесь все сдвинуто.

Для следователей такое объяснение в свою защиту звучит неубедительно.

– Согласно вашему рассказу вы предложили своей бабушке салат около 13 часов, – высчитывает комиссар В. – Потом вы дважды ходили за покупками. Затем вы отсортировали свои товары для магазина. И все это время вы не видели свою бабушку?

– Нет, конечно, видел, – возражает Франк С. – Я позвонил 112, когда услышал стон бабушки. Я побежал в ее комнату, там она лежала и часто дышала. «Бабушка, что с тобой?» – крикнул я. Но она не ответила мне. Думаю, она больше меня не слышала. И я сразу же набрал 112. Спросите своих коллег, которые видели машину скорой помощи!

Франк С. снова заливается слезами. Он трясется от истерического плача и, очевидно, не может в данный момент продолжать разговор. Комиссар В. и комиссар Л. решают зайти в спальню умершей и осмотреть тело, прежде чем продолжить допрос внука.

Спальня покойной менее замусорена, чем гостиная, но мочой и фекалиями воняет здесь еще сильнее. Тело старой женщины, раздетое за исключением носков, лежит на спине на дощатом полу узкой маленькой комнаты рядом со старой односпальной кроватью с деревянным каркасом, на которой лежат три отдельных матраса. Они сильно изношены и загрязнены остатками пищи и фекалями. На кровати нет постельного белья, одеяла или подушки. В изголовье, однако, есть несколько неиспользованных одноразовых подгузников, которые, по-видимому, служили чем-то вроде подушки.