Анджелика Альпеншталь - Бунтарка, ставшая святой

Школьные психологи сразу же заинтересовались Анджелиной. День за днем девочка выслушивала лекции о том, что все дети из неполных семей заведомо обречены на неудачную личную жизнь и одиночество. Девочка старалась не разочаровывать врачей и учителей регулярно подкидывала им «работы». Она ненавидела школу. А больше всего в школе она ненавидела тихо сидеть и слушать всякий бред.

Одноклассники, увидев на полях тетради Анджелины нарисованные гробы, пустили слух, что она ведьма, и перестали с ней общаться и объявили бойкот, который длился год. Энджи это было только на руку: она уехала к отцу и познакомилась с компанией панков, которые одевались и выглядели точно так же, как она, и чувствовала себя среди «отбросов общества» своей.

Постепенно психиатры от нее отстали. Она продолжала ходить в черной коже, красить волосы в красный и фиолетовый цвета, а губы в синий, увлекалась театром и метанием ножей… Буквально на вторую неделю пребывания в лос-анджелесском особняке отца она притащила эту невменяемую компанию панков и начала упражняться в метании по живым мишеням прямо в гостиной! В другой раз, придя домой после многочасовых съемок, Войт обнаружил Энджи обкурившейся травки и всю в шрамах — она опять метала ножи. На этот раз, похоже, в саму себя…

Она ускользает в кабинет и возвращается с тетрадкой. На обложке написано какое-то матерное ругательство. На второй странице нарисованы три кинжала и слова «Смерть: вымирание жизни». Есть там рисунки оружия и цитаты: «Выживают только сильнейшие». Дальнейшие определения: «Боль: физическое или умственное страдание». «Вскрытие: исследование трупа». Она быстро выхватывает тетрадку обратно, по-видимому, в смущении. Я вижу слово «ад» и картинку дьявола. За ней — выдранная страница с полосой посередине, на которой виднеется лишь одно слово «Самоубийство».

— Сейчас я могу позволить себе посмеяться над этим, а тогда все было очень серьезно, — говорит она.

Энджи объясняет причину своего нездорового интереса к смерти так: «Я хотела быть распорядителем на похоронах, — говорит она. — Она уходит обратно в кабинет и возвращается с неопровержимым доказательством — копией справочника института похоронного искусства 1987 года. „Это был один из тех курсов, на которых Вас учат быть похорономейстером“, — говорит она. Я бегло просматриваю книгу, и нахожу тест с выбором ответов на вопросы на задней обложке, заполненный ее рукой. Ее терпению приходит конец. Она выхватывает книгу из моих рук.

— ОК, — говорит она, — этого достаточно!

Впервые Анджелину взяли на похороны, когда умер ее дед. Ей было девять лет. Девочку заворожила церемония — траурные костюмы, охапки цветов на свежевыкопанной могиле, скорбная музыка. Ей показалось, что на свете нет ничего прекраснее. И с тех пор она стала носить одежду только черного цвета, гулять по кладбищам и читать книжки по искусству бальзамирования. И мечтала она теперь не об актерской славе, а о том, чтобы стать владелицей похоронного бюро…

Черный цвет был для нее как пароль, в привилегированной школе на Беверли-Хиллз она вводила в моду на льняные платочки, повязанные вокруг запястий и локтей. Смысл этих платочков объяснился чуть позже, когда у юной звезды начали брать интервью. „Просто мы с бойфрендом всю ночь бились на ножах!“ — объяснила она Барбаре Уолтерс в прямом эфире АВС, повергнув немолодую телебогиню в состояние, близкое к коме.

В 1982 году в пятилетнем возрасте Анджелина дебютировала в кино в ленте "В поисках выхода" (Lookin’ to Get Out), соавтором сценария и сопродюсером котором был ее отец, и которая была снята в Лас-Вегасе.

Когда ей было тринадцать, она начала учиться в театральном институте Lee Strasberg. Во время учебы она ощутила тягу ко всему странному и эксцентричному. Однажды на занятии ученикам предложили вспомнить какое-нибудь яркое впечатление из жизни. Анджелина рассказала, что ей очень понравилось… бальзамировать труп учительницы математики…