Маргалит Фокс - Конан Дойль на стороне защиты [Подлинная история, повествующая о сенсационном британском убийстве, ошибках правосудия и прославленном авторе детективов]

После того как Атчисон закончил выступление, лорд-адвокат Уотсон огласил мнение обвинения в поддержку приговора Слейтеру. Затем судьи удалились на совещание. На новом заседании суда 20 июля 1928 года было вынесено судебное постановление по четырем пунктам. Зрители видели, как Слейтер подался вперед и приставил руку к уху.

Первое постановление подтвердило изначальный вердикт. Второе тоже. И третье. Затем судьи огласили четвертый пункт: должен ли приговор быть опровергнут как результат неправильного руководства со стороны судьи, лорда Гатри. По мере чтения перспектива для Слейтера выглядела мрачнее прежнего. «Когда мужчина зарабатывает сутенерством, это не просто непристойно, это знак нечеловеческой безнравственности», — так показательно начали судьи свою речь и затем продолжили:

Нет подтверждений тому, чтобы кто-либо из членов судейской коллегии руководствовался убеждениями подобного рода при решении вопроса о виновности или невиновности апеллянта, однако нет подтверждений и тому, что никто из них этого не сделал. Бесспорно, судейское напутствие в адрес присяжных не содержало предупреждений о недопустимости чувств подобного рода при вынесении вердикта. Возможно, в силу того факта, что апеллянту из-за предвзятости было отказано в презумпции невиновностии сведения о его безнравственности были доведены до присяжных, их вердикт был обвинительным.

Наставление присяжным, высказанное в судейском напутствии, приравнивалось к юридически ложному указанию, и прежнее решение суда, вынесшего приговор апеллянту, должно быть отменено.

Питер Хант описывает то, что случилось дальше: «Слейтер не сразу осознал, что он выиграл. [Затем] триумфальная улыбка, на миг озарившая его лицо, сменилась мрачной хмуростью». Горячий и непрактичный, Слейтер мечтал не меньше чем о полном оправдании, построенном не на казуистической придирке к процессу судопроизводства, а на том, что он не убийца и не сутенер — эти две истины он мечтал донести до мира. Его оправдали, но в собственных глазах он остался бесчестным. «Я, Оскар Слейтер, невиновен в убийстве, равно как и в позорном образе жизни, который мне приписывали не только 20 лет назад, но приписывают и теперь в решении апелляционного суда, — сказал он позднее. — Я расскажу всю правду и опровергну эту клевету».

В письме к Конан Дойлю, выдающем сильную тревогу за репутацию, свойственную Викторианской эпохе, Слейтер демонстрирует смешанные чувства:

Дорогой сэр Артур!

Большое спасибо за ваши поздравления и ваши огромные усилия.

Сэр Артур, они зашли слишком далеко с забрасыванием меня нечистотами в открытом суде, но меня это не заботит, однако меня заботят мои родственники и друзья, и ради них я должен что-то сделать.

Эти жестокие пять судей, которые знали существо моего дела, должны были немного себя сдержать. Теперь любой прохожий на улице знает о моем деле.

Я буду бороться и всех их разоблачу. Всех, кто лишил меня уверенности, предал. Я буду бороться независимо от последствий.

Конан Дойль, удовлетворенный вердиктом, знал, что борьба окончена. «Мое участие в деле прекращается сейчас, когда я добился признания невиновности Слейтера», — заявил он прессе. Однако его отношения со Слейтером на этом не закончились.

Для Слейтера по-прежнему оставался нерешенным вопрос о компенсации за неправомерное тюремное заключение. Поначалу с типичной для него гордыней он объявил, что ему ничего не нужно. «Что касается меня, Оскара Слейтера, то никаких счетов я предъявлять не стану, — сказал он в заявлении газете Empire News . — Я предпочту лечь в могилу, чем такое сделать».

Конан Дойль в письме советовал Слейтеру не поступать опрометчиво:

Я вполне могу понять ваши чувства, но можете быть уверены, что вы не получите компенсации, ни единого пенса, если сами за ней не обратитесь… Я бы предложил 10 000 фунтов стерлингов [59] В настоящее время около 560 000 фунтов стерлингов, или 800 000 долларов. . Вы столько не получите, но все же это не чрезмерная сумма. Любой запрос выше этой суммы охладит всякое сочувствие к вам.

Впрочем, как я сказал, это ваше дело. Однако в любом случае необходимо выплатить наши законные долги… Ваши адвокаты, как в коллегии, так и в суде, работали отлично и не оставили в деле камня на камне.

Судебные издержки, которые, по моему мнению, довольно скромны в сравнении с большинством известных мне громких дел, оцениваются примерно в 1200 фунтов. Из них я собственными усилиями собрал около 700 фунтов. К оставшимся 500 фунтам есть некоторые дополнительные выплаты. Нужно заплатить мистеру Парку (если он это вознаграждение примет). Я бы предложил 100 гиней. Я не прошу никакого вознаграждения для себя, но я потратил 30 фунтов на поиски Хелен Ламби и 20 фунтов на объявления, эти деньги должны быть мне возмещены.