Маргалит Фокс - Конан Дойль на стороне защиты [Подлинная история, повествующая о сенсационном британском убийстве, ошибках правосудия и прославленном авторе детективов]

Была и третья причина, больше других отражающая сложную натуру Слейтера. Несмотря на неопределенность стиля жизни, репутация заботила его не меньше, чем любого буржуа той эпохи, и он отчаянно жаждал восстановить свое доброе имя. Однако для того образа жизни, который вел Слейтер, в некоторых отношениях он был поразительно наивен. Отлично сознавая свою невиновность, он решил довериться шотландскому правосудию. Суд, как он считал, оправдает его раз и навсегда.

Если вам нужно раскрыть преступление, позовите врача, а еще лучше — врача, который пишет детективы. Расследование сродни диагностике: как и многие другие интеллектуальные занятия Викторианской эпохи, медицина и раскрытие преступлений стремятся реконструировать прошлое путем тщательного изучения ключей-подсказок. Если XIX век предварял собой появление современной науки, то в числе прочего это была и наука определенного вида — сферы реконструкции, такие как геология, археология, палеонтология и эволюционная биология, которые позволяли исследователю получить сумму сведений о прошлых событиях через сохранившиеся до настоящего времени следы-свидетельства, часто почти неразличимые.

Французский естествоиспытатель Жорж Кювье мог по одной кости восстановить облик целого вымершего животного. По руинам, обнаруженным при раскопках в Трое и Кноссе, немецкий археолог Генрих Шлиман и английский археолог Артур Эванс восстановили детали жизни давно умерших цивилизаций. «Предсказатель утверждает, что в некий будущий момент некто, находящийся в нужном месте, станет свидетелем определенных событий, — писал в 1880 году Томас Гексли. — Ясновидящий объявляет, что в настоящий момент некто может стать свидетелем определенных событий в тысяче миль отсюда; тот, кто занимается ретроспективным прорицанием (как пригодилось бы здесь слово „постсказатель“!), подтверждает, что столько-то часов или лет назад можно было увидеть то-то и то-то. Во всех этих случаях меняется только соотношение времен — процесс прозрения за пределы возможного прямого знания остается неизменным».

Целью этих новых наук было создание нарратива — повествования о давних, зачастую чрезвычайно отдаленных во времени фактах, которые могут быть собраны воедино и обобщены только путем тщательного сбора, скрупулезного анализа и строгого хронологического выстраивания свидетельств, обнаруженных в настоящем. Гексли красноречиво назвал этот процесс «ретроспективным прорицанием».

«По одной капле воды человек, умеющий мыслить логически, может сделать вывод о возможности существования Атлантического океана или Ниагарского водопада, даже если он не видал ни того ни другого и никогда о них не слыхал», — читаем мы в одном из знаменитейших пассажей XIX века о ретроспективном прорицании. Далее в нем говорится:

Всякая жизнь — это огромная цепь причин и следствий, и природу ее мы можем познать по одному звену. Искусство делать выводы и анализировать, как и все другие искусства, постигается долгим и прилежным трудом… Пусть исследователь начнет с решения более простых задач. Пусть он, взглянув на первого встречного, научится сразу определять его прошлое и его профессию. Поначалу это может показаться ребячеством, но такие упражнения обостряют наблюдательность и учат, как смотреть и на что смотреть. По ногтям человека, по его рукавам, обуви и сгибу брюк на коленях, по утолщениям на большом и указательном пальцах, по выражению лица и обшлагам рубашки — по таким мелочам нетрудно угадать его профессию [19] Цитата в переводе Н. Треневой. — Прим. пер . .

Автор этого рассуждения, взятого, как сообщается, из знаменитой статьи «Книга жизни», — сам Шерлок Холмс, и повествует об этом самый первый рассказ о его приключениях, «Этюд в багровых тонах». Создавая Холмса, вымышленного «научного детектива», Конан Дойль подводил основу под поздневикторианский рационализм с не меньшим жаром, чем Гексли в своих эссе и публичных лекциях [20] Готовясь писать эту книгу, я заказала подержанный экземпляр сборника эссе Гексли «Науки и культура» 1882 года. Когда мне его доставили, маленький томик в ветхом переплете и с пожелтевшими страницами раскрылся на трогательном напоминании о широкой аудитории научных работ автора, которые были предназначены для обычных наемных работников. На половинке титульного листа безупречным почерком XIX века была выведена чернильная, поблекшая от времени надпись: «Собственность Фреда П. Хопкинса, скотные дворы и бойни, Чикаго». .