Маргалит Фокс - Конан Дойль на стороне защиты [Подлинная история, повествующая о сенсационном британском убийстве, ошибках правосудия и прославленном авторе детективов]

Рассказы о Холмсе свидетельствуют о тех же страхах, поскольку их автор, подобно многим прогрессивным личностям своей эпохи, не был свободен от влияния царивших в обществе идей о криминальной физиогномике, об имперской славе и даже — как показывают некоторые рассказы — об опасности иностранцев. (За исповедание экуменического гуманизма и одновременную пылкую преданность короне и государству Конан Дойль удостоился от исследовательницы Лоры Отис меткой характеристики «либеральный империалист».) Многие из злодеев Конан Дойля — англичане, ставшие на путь преступлений, однако в каноне также есть некоторое количество бесчестных чужаков, таких как мстительный американец Джефферсон Хоуп из «Этюда в багровых тонах» или убийца Тонга с Андаманских островов, упоминаемый в «Знаке четырех». По словам Отис, Конан Дойль «описывает английское общество как пропитанное иностранными преступниками, „выдающими себя“ за респектабельных граждан… Шерлок Холмс, его герой, выступает как иммунная система… чтобы идентифицировать их и обезвредить».

Дело Слейтера вобрало в себя наиболее серьезные проблемы своего времени. Каждый его этап пронизан паранойей — очень личной в случае мисс Гилкрист, более общей в случае широкой публики. Началось дело с самого ужасающего вида насильственного вторжения: проникновения в хорошо защищенный дом. В деле была замешана темная фигура чужака — не просто иностранца, но еще и еврея, выходца из народа, который нацистская идеология вскоре провозгласит переносчиком заразы. Более того, для раскрытия дела потребуется острый, вооруженный наукой разум, способный одолеть добровольное неразумие полиции и обвинителей. С этой точки зрения очень удачно, что самый деятельный защитник Слейтера был одновременно и медиком, и отцом литературного персонажа, который остается величайшим воплощением сыщика Викторианской эпохи.

Первый гражданин Бейкер-стрит, как будут впоследствии называть Шерлока Холмса, появился на свет внезапно, представ перед публикой в повести Конан Дойля «Этюд в багровых тонах». Впервые опубликованная в «Рождественском ежегоднике Битона» в 1887 году, она вскоре была издана отдельной книгой. И хотя Конан Дойль продолжит публиковать рассказы о Холмсе до 1927 года, даже последние из них будут в каждой своей детали воплощать викторианские ценности.

Холмс быстро сделался мировой сенсацией — не только из-за сыскных способностей, непоколебимой нравственности и в высшей степени рационального ума, но и из-за того, что служил олицетворением викторианской благовоспитанности и викторианской уверенности, присущих уже уходящей эпохе.

Рассказы, начиная с самых ранних, создавали утешительный мир, где есть газовое освещение и империя, где проблемы еще можно решить силой разума и чести.

«Маршалл Маклуан… однажды отметил, что серьезные культурные перемены всегда приходят под знакомой личиной внешних атрибутов предыдущей культурной нормы, — писал критик Фрэнк Макконнел. — В этом контексте мы можем видеть, что изобретенные Дойлем Холмс и Ватсон представляют собой ключевой миф для эпохи модерна, для века техники и городов. Если бы Дойль не выдумал Холмса, его пришлось бы выдумать кому-нибудь другому».

Резкие изменения, свидетелем которых стал Холмс, воплощались в научной революции, которая охватила тогда весь Запад и пылким поборником которой был Конан Дойль. Точно так же, как Томас Генри Гексли (выдающийся английский биолог XIX века, последователь Дарвина и дед писателя Олдоса Хаксли) использовал свои произведения и лекции, чтобы рассказать об успехах науки широким массам, Конан Дойль использовал Холмса для иллюстрации того, как научные достижения можно применить к расследованию преступлений. Рационалистический подход Холмса не походил на методы более ранних литературных сыщиков — создатель Холмса позаботился об этом с самого начала.

«Меня часто раздражало, что в старомодных детективных рассказах сыщик всегда приходил к нужным выводам в результате везения или счастливой случайности либо автор и вовсе не объяснял, откуда взялось верное решение, — сказал Конан Дойль в интервью 1927 года. — Я начал размышлять о том… как применить научные методы… к сыскной работе».

Холмс настолько отвечал чаяниям поздневикторианской публики, что читатели едва могли примириться с тем фактом, что он вымышленное лицо. К нему обращались за автографами, присылали ему трубочный табак и струны для скрипки. Дамы писали Конан Дойлю в надежде получить должность экономки у Холмса. Американский любитель табака запросил копию несуществующей монографии Холмса, где тот рассматривает 140 различных видов пепла. «Время от времени, — писал один биограф, — когда на Конан Дойля находил „приступ иронии“, он посылал в ответ короткую открытку с выражениями сожаления о том, что сыщик в данный момент отсутствует. При этом подпись была рассчитана на то, чтобы вызвать удивление. Она гласила: „доктор Джон Ватсон“».