Теодор Гладков - Наш человек в Нью-Йорке. Судьба резидента

От Слэка также был получен способ промышленного извлечения серебра из использованной фотокинопленки. Это очень важно, потому что серебро применяется в промышленности, в том числе оборонной, гораздо шире, нежели золото. Слэк передал Голду также информацию о производстве нейлона. Благодаря этому советские женщины, правда уже лишь после войны, получили в неограниченном количестве и по весьма доступной цене прочные и красивые чулки, чуть позднее — косынки, шарфики, колготки. Но куда важнее другое: нейлон нашел широкое применение при производстве многих изделий военного характера.

Через год «Аль» перешел на новую работу — на завод Holston Ordnance Works («Артиллерийские предприятия Хольстона») в Кингспорте, штат Тенесси. Здесь Голд получил от него данные о новых взрывчатых веществах, разработанных на этом предприятии.

Ввиду невероятной перегруженности Голос передал Голда на связь сотруднику резидентуры Семенову («Твену»), Голд знал его как «Сэма». Уже под руководством «Сэма» Голд в начале лета 1943 года принимал участие в операции «Сульфо» — ее цель заключалась в сборе материалов о разработке биологического оружия в Германии, Японии, а также США и Великобритании. Позднее, уже под началом сотрудника резидентуры Анатолия Яцкова (работал под фамилией «Яковлев», оперативный псевдоним «Алексей»), был связным с физиком-ядерщиком Клаусом Фуксом («Чарльз»).

Научно-техническая линия была не единственной заботой Голоса. На связи у него было еще несколько групп государственных служащих в Вашингтоне. Кроме того, он поддерживал нелегальные контакты с Фредом Роузом, канадским парламентарием-коммунистом, и Сэмом Кэрром, национальным организатором Рабочей прогрессивной (Коммунистической) партии Канады, а также с группой единомышленников уже по другую сторону южной границы страны — в Мексике.

Коль скоро несколько раз упоминалась фамилия Овакимян, видимо, об этом человеке следует уже рассказать более подробно. Ибо с ним связан хоть и короткий, но весьма насыщенный период деятельности Голоса в предвоенные два-три года и в первые месяцы Великой Отечественной войны.

Гайк Бадалович Овакимян — «хитрый армянин», как его впоследствии называли между собой агенты ФБР, — родился в Нахичевани в 1898 году. Молодым человеком участвовал в известном Алек-сандропольском восстании в Армении, после подавления которого был приговорен к длительному тюремному заключению. Из тюрьмы был освобожден после советизации Армении.

Уже вполне сложившимся, хотя и молодым человеком был направлен в Москву на учебу в знаменитое МВТУ им. Баумана. По окончании института Овакимян, проявивший заметную тягу к научной работе, был зачислен в аспирантуру Химико-технологического института имени Менделеева. Так, вероятно, и покатилась бы его жизнь по рельсам чисто научной и преподавательской линии, если бы вскоре после защиты диссертации его не пригласил на беседу начальник Иностранного отдела ОГПУ Артур Хри-стианович Артузов. В результате беседы кандидат химических наук Г. Б. Овакимян 18 февраля 1931 года по решению Оргбюро ЦК ВКП(б) был зачислен в штат ИНО и рекомендован на работу в советское торгпредство в Берлине. Тогда же он получил свой основной оперативный псевдоним «Геннадий».

Первый же завербованный Овакимяном специалист по химическому приборостроению дал ценную информацию о наиболее совершенной технологии производства синтетического бензола и селитры.

Особо ценным агентом, ставшим надежным помощником «Геннадия» исключительно по идейным соображениям, стал «Фильтр» — крупный инженер и изобретатель Ганс-Генрих Кум-меров. «Фильтр» работал на советскую разведку десять лет. Он был изобличен гестаповцами лишь в 1942 году в связи с разгромом знаменитой «Красной капеллы» и казнен в 1944 году в Галле. От «Фильтра» поступала информация исключительной важности по оптическим приборам военного назначения, противогазам, эхолотам, средствам противохимической защиты, а позднее по новым типам артиллерийских снарядов.

В конце 1933 года в связи с установлением нормальных дипломатических отношений между СССР и США Овакимян был направлен в Нью-Йорк под прикрытием стажера-диссертанта в Нью-Йоркском химическом институте. По завершении этой части командировки Овакимян был переведен в аппарат уполномоченного по химической промышленности при «Амторге».

Тогда-то и произошла первая встреча Овакимяна как заместителя резидента ИНО по линии НТР с Голосом, ставшим фактически его основным помощником и информатором. Впрочем, термин «информатор» в данном случае не совсем точен. Отношения между «Геннадием» и «Звуком» складывались не по классической схеме «оперативный сотрудник — агент». Нет, то были отношения равноправных партнеров. В частности, Овакимян, понимая особые отношения Голоса со своими источниками информации, никогда не требовал от него раскрытия псевдонимов. Его вполне устраивало, что информация научно-технического и политического характера, поступающая от «Звука», после изучения и проверки в Москве всегда оказывалась абсолютно достоверной, точной и ценной.