Алексей Шерстобитов - Эксперты

— Иии?…

— Нууу… теперь ожидает своей очереди Страшного суда… на том свете… — нет его больше, отче…

— Нннн, что же ты наделала! Господь воздаст! Он воздает! Не наше дело мстить, не наше, но наше прощать!..

— За свои обиды и прощаю, а вот когда эта гнида любимого моего…

— Прошу тебя, остановись… на колени перед тобой становлюсь…

— Что вы, батюшка, мой любимый, всёёё… всё, всё, всё! Ничего больше не будет. Ну, сам он, понимаете, сам… Ну не оставил он мне другого выхода, к тому же ну очень похож на моего Лелика — сам виноват, теперь его и заместит…

— Что же ты задумала, доченька?

— Аааа!

— Помогал прежде и сейчас помогу, сам грешен… все ведь, все…

— Я вам потом обо всем… а сейчас… Вы говорили, что лошадей вам подарили, а они не ко «двору» — совсем не нужны…

— Забирай, забирай, я же знаю, ты любишь их… и кататься, только сейчас-то зачем? Да иии… тяжеловозы же они, на них так-то и не поскачешь…

— Они красивые и мощные, все выдержат, Брабансончики… Еще как «поскачешь»!

— Забирай, забирай…

— Отче, просьбочка-то не только в этом…

— А что ж еще?

— Их бы в определенное время и в определенное место… Скит там еще в глуши стоит…

— Скит? Да я же те места не очень… Хорошо, скажи когда… А этого… Ааа… ну что делать, иначе не получится… Буду молиться — Господь милостив! Так… а на чем же их туда?..

— А вот как сделаем… Отченька мой, вы же мою сестренку знаете — Ольгу?

— Как не знать… Конечно, знаю…

Через неделю, Владыко был в детской больнице при НИИ, расположенном, неподалеку от «своего» храма. Ольга Никитична, сестра Марины Никитичны, заведовала первым хирургическим отделением костной патологии. Постучавшись, как воспитанный человек в дверь кабинета, Архиерей открыл небольшую щелку и поздоровался:

— Мир вам…

— И тебе топор в спину! Ну кого еще на хрене принесло?! Как всегда, ни пожрать, не поработать…

— Извините… — Батюшка не смутился, поскольку знал несдержанный и колючий нрав сестренки, потому в том же тоне по смирению своему продолжил:

— Ольга Никитична, я по просьбе сестры вашей… — Женщина встрепенулась и, не выпуская из одной руки чашечку с ароматным напитком, из другой мобильный телефон, поворачиваясь, с претензией высказала:

— Ну и чего тогда молчим?! — Увидев улыбающееся лицо архиерея, она сама улыбнулась одним уголком губ, и, приглашая поскорее входить, продолжила скороговоркой:

— Вы уж извините, здесь по-другому никак! Все чего-то хотят, пытаются указывать, бред разный просят…. Кофе, чай, еще чего-нибудь? Да и как вас величать-то?

— Хм… Да как удобнее. «Батюшка», «отче»… атеисты называют по паспортным данным: Александр Геннадьевич… — как удобнее… А «еще чего-нибудь» — этооо что?

— Рюмочку-другую, для тонуса и румяных щечек… — Посмотрев на монаха, она, улыбнувшись вторично, хотя делала это крайне редко, продолжила:

— Тогда чай, Александр Геннадьевич…

— Пожалуй… Тяжело у вас здесь… я имею в виду — нелегко смотреть на последствие грехов родительских, выраженных в таких вот врожденных увечьях…

— Вот и я о том же! А они вырастают и друг с другом шпили-вили, и нам опять таких же подбрасывают! Не люблю детей!..

— Как?!!! Не любите детей?

— Именно! Ни детей не люблю, ни в Бога не верую…

— Гм…

— Если бы Он был, возможно было бы такое уродство?! Уроды рождаются! Разве Господь, будь Он действительно, допустил бы подобное?..

— Что же тут удивительного? Если ребенок провинился, его наказывают, вразумляя — это же понятно…

— Бог — есть Любовь! Сами же говорите…

— Так любящий родитель обязательно будет воспитывать, в том числе и розгами! Уродства подобные — не дело «рук Божиих», но последствия греховности и страстности самих родителей, причем предупреждает Он, говоря о последующем наказании потомков до четвертого колена… С таким подходом вы и похмелье к наказаниям Божиим приписывать начнете!..

— Угу… Наказывать просто…

— Ну почему же только наказывать… Если потомство страдает до четвертого колена — ведь именно столько может за свою длинную жизнь наблюдать человек, что может и должно послужить ему укором… то поощряет Господь праведную жизнь человека на тысячу родов… Всему этому ваше отделение и есть наглядное доказательство…

— Да не верится мне… Мир полон зла, где же Он, Бог-то? Кроме как изворотливостью и прожить-то более-менее сносно невозможно! А вы все Бог, Бог! Если бы Он был, то было бы все просто. Скажем, если делаешь так, получаешь «это», не делаешь — не получаешь.