Андрей Савельев - Война в 16. Из кадетов в «диверсанты»

Бойцы нисколько не скрывают того, что бесконтрольно и без координат ведут огонь по жилым кварталам Славянска, подчёркивая, что координат, куда следует вести огонь, у них нет.

«Мы бухаем, но мы будем [нецензурно] наносить удар. Потому что это ВДВ. Это будни Славянска. Работаем, куда работаем — ни координат, ни [нецензурно]. Давай по магазину [нецензурно] снова,» — говорит боец.

Пятиминутный ролик снят летом 2014 года под Славянском, на артиллерийских позициях ВСУ. Автор видео — военнослужащий украинской армии — выпивает вместе со своими сослуживцами, рассуждая при этом о методах ведения боевых действий.

Это видео оказалось в распоряжении телеканала «Звезда» с телефона одного из украинских силовиков после того, как гаджет попал к ополченцам ДНР.

Украинцами была выбрана тактика, к которой прибегали фашисты во время Второй мировой войны, подвергая мощнейшим бомбёжкам Лондон, чтобы запугать народ Англии и заставить правительство заключить мир. Вся артиллерия ВСУ на 70 % была направлена на невоенные объекты, с целью настроить местное население против ополченцев. Только у них не получилось. Русский народ не из робких.

Также приведу выдержку из интервью Стрелкова о том, почему ополчение не взяло гору Карачун:

«Спрашивают меня: “А почему не взяли гору Карачун?” Потому что при первой атаке легли бы все более-менее храбрые люди. На Карачуне было два кольца обороны. В первой сидели ВСУшники, а в тылу у них, на хорошем расстоянии, сидели ЧВКшники с тяжёлыми снайперскими винтовками, с пулемётами. Они бы нас просто расстреляли. На Карачуне сидело укров больше, чем у нас в гарнизоне. И они в итоге ни в одном бою участие не приняли. Меня это устраивало. Я был рад на тот момент, что они залезли на Карачун, а не пошли на штурм города. Я перекрестился, что они захватили Карачун. Первое время неизвестно было, кто кого осаждает: они — Славянск, или мы — Карачун. Они загнали туда огромное количество людей, поставили кучу пушек и ждали, что мы будем их штурмовать. Но я что, идиот, что ли? Штурмовать регулярную армию с необстрелянными ополченцами. Им хватало, что мы их ещё из Ноны обстреливали.»

На следующих страницах книги вы прочитаете ещё много жести, поэтому для снятия напряжения приведу небольшой кусочек из воспоминаний Фрица. Все свои истории он рассказал мне в дружественной обстановке во время нашего с ним застолья. А, как известно, самые подробные воспоминания из жизни приходят в голову невольно, в непринуждённой обстановке.

«Помню, сколько там девушек красивых было. Они там постоянно тёрлись к ополченцам.

Был случай, когда я с девушкой познакомился в интернете давно и забыл уже сто лет об этом. А она из Славянска. И когда я приехал, то вспомнил, что она такая есть. Я нашёл её телефон в истории переписки «Вконтакте», позвонил ей и, как оказалось, она работает в больнице, где Лёля рулила — на АИЗе. Звоню я ей:

— Привет. Я приехал в Славянск.

Она такая:

— А зачем?

— К тебе в гости наведаться, — отвечаю я.

— Ты что, ополченец? — догадывается она.

— Да.

— Да ладно.

— Правда, — говорю.

— Я сегодня работаю в больнице, — с ноткой волнения отвечает она.

Объяснила, в какой, и я понял, что это рядом.

— Тогда приду.

Я вечером “запиливаю к ней жало”, предварительно предупреждаю командира бронегруппы Тарана. У нас тогда с Тараном сложились очень близкие отношения. Потому что, когда мы отжали технику у 25-й бригады, я был первым, кто к нему подошёл, когда узнал, что он уже свой, и сказал:

— Смотри, у меня есть кое-какой опыт на гусеничной технике. Я могу включиться в это движение, мне очень интересна броня.

И стал первым, кого он взял к себе в группу.

Тогда я ему сказал:

— Таран, у меня тут знакомая живёт в больничке. Вот хочу сходить пообщаться. Если что, в рацию меня вызовешь.

— Да. Хорошо, — кивнул он.

Когда я к ней пришёл, она, конечно, очень удивилась. Мы с ней пообщались. Я тогда рацию поставил на стол. И мы с ней разговариваем, а я слышу какой-то шум в рацию. Общаемся, и нам явно не до рации. Но слышу, что активность в эфире выше обычного. Один другому говорит:

— Таран, точно боевая тревога?

— Да-да, боевая тревога!

Я вскакиваю, как могу, надеваю экипировку и бегу в расположение. Там нас рассадили по БТРам, выгнали на улицу. Мы постояли минут 20 заведённые, все ждали команды куда-то ехать. Но в итоге передали, что отбой. Так обидно было… Потом я, конечно, вернулся к ней, и мы договорили».