Андрей Савельев - Война в 16. Из кадетов в «диверсанты»

— Нам тут дали пожить добрые люди. Поэтому ведите себя по-людски и ничего не трогайте.

В свете того, что вся Семёновка вместе с кафешками и гостиницами после нескольких недель обстрелов превратилась в руины, сейчас старания Мотора вызывают у меня улыбку.

Гостиничный комплекс «Метелица»

Помимо Боцмана и Кирпича к нам в подразделение иногда брали новых бойцов. Однажды в группу добавили двух добровольцев — Кашу и Молчуна. Каша был бизнесменом среднего класса, жил в достатке, Молчун работал у него в фирме. На Кашу долго не могли подобрать снарягу, потому что роста в нём — чуть больше, чем в Наполеоне. Но когда он нашёл себе разгрузку, то не пропускал ни одного боевого выезда. Многие не могли понять, как достаточно успешный предприниматель смог бросить дело и уйти на войну.

Когда начались обстрелы Семёновки из 82-мм миномётов, одним из первых пострадал Каша. Обстрел был сильным. Я сидел в блиндаже рядом с бывшей гостиницей «Метелица», которую позже мы переименовали в «Моторолицу». Раз в 15 минут я выходил по рации в эфир и спрашивал: есть ли трёхсотые или двухсотые. Но Каша вышел в эфир сам. Он один из немногих рядовых бойцов, кто имел свою рацию, так как главная его функция в нашей группе заключалась в том, чтобы водить автобус, на котором мы ездили на задания.

— Я ранен. Вандал, меня взорвала мина на перекрёстке. Лежу недалеко от гаражей, — передал по рации Каша.

Я находился в «Метелице» — неподалёку от места, где его ранило. Обстрел ещё не закончился, но нужно бежать к Каше, ведь каждая минута на счету. Если не остановить вовремя кровотечение, то трёхсотый быстро становится двухсотым…

Через четыре минуты я уже находился на месте, которое указал Каша. Вокруг жилые дома, в которых почти никто не живёт, дерево черешни и несколько гаражей.

Увидел воронку от мины, походил вокруг неё — никого не нашёл. Каша больше на связь не выходил. В четырёх метрах от воронки я увидел след на траве и капли крови. Каша, получается, стоял от взрыва совсем рядом, и я представлял, что от него могло остаться.

Следы крови вели к гаражам. При подходе к ним, ко мне вышел какой-то странный мужик невысокого роста, лет 45-ти. По нему сразу было видно, что человек немного не дружит с головой — перекошенное лицо, глупая улыбка и неестественное движение рук и тела. Он увидел меня и часто замахал, подзывая к себе. Ничего не говоря, повёл меня за собой в гараж, где я увидел Кашу.

Каша, несмотря на ранение, сам сидел на стуле, ноги его свисали и были все в крови. По его рассказам, взрыв раздался у него за спиной в нескольких метрах и откинул. Мелкие осколки изрешетили ему задницу и ноги. Повезло, что на нём был броник пятого класса, их нам накануне привезли небольшой партией. Потом в этом бронике нашли множество осколков. Он смог сам проползти от места взрыва несколько десятков метров, а дальше наткнулся на местного жителя, который на руках донёс Кашу к себе в гараж и смог найти в траве рацию, чтобы вызвать помощь.

Я быстро обхватил ноги жгутами и крепко затянул их. Время наложения жгутов написал зелёнкой на руке Каши. Вколол кровоостанавливающее («Этамзилат»), обезболил «антишоком» и ввёл «Дексаметазон» для поддержания жизненных ресурсов.

Так как у меня не было личного транспорта, я вызвал по рации Boxy и попросил отвезти нас в славянский госпиталь. Воха примчался через минуту. Вместе с местным жителем мы отнесли Кашу в автомобиль, а дальше мы с Кашей заочно поучаствовали в «Формуле-1».

Воха понял слишком серьёзно мои слова:

— Нужно срочно Кашу в больницу, он потерял много крови.

Воха тут же вдарил берцами в педаль газа с такой силой, что семь километров со светофорами и блокпостами, разделявшие наше местоположение и больницу, мы проехали за пять минут.

Раненый сидел на переднем пассажирском кресле, естественно, не пристёгнутый. Не знаю, боялся ли он в тот момент, что мы врежемся в бетонную плиту, которую Воха умело объезжал в последний момент, или ему было больно от виражей, но стонал он сильно. Я и сам с ужасом думал, что до больницы мы не доедем, а разобьёмся о столб или вылетим в канаву. Но, слава Богу, наш семёновский «Шувохер» [122] Шумахер — известный немецкий автогонщик. показал своё водительское мастерство, и мы доехали только с одним трёхсотым.