Андрей Савельев - Война в 16. Из кадетов в «диверсанты»

Я быстро наложил давящую повязку на место ранения и замотал бинтом. Так как осколок ему прилетел в шею и была угроза большой потери крови, я сначала хотел наложить ему на шею жгут, обмотав его вокруг подмышки, но так как в противоположную ранению шеи руку он также получил ранение, делать этого я не стал. Он бы просто не смог поднять пробитую руку над головой.

Пришлось ограничиться давящей повязкой, чего в принципе хватило, а предплечье перевязать бинтом.

Правильное наложения жгута на шею

После перевязки я, как обычно, вколол «антишок», «Этамзилат» и «Дексаметазон». За это время Трофим даже не шелохнулся. Он медленно вдыхал сигаретный дым и периодически грузно вздыхал.

Я сделал, что требовалось в тот момент от медика, и сказал, что как только утихнет обстрел, мы повезём его в славянский госпиталь. Но посидев минут 10, я понял, что ждать «артиллерийского штиля» нецелесообразно, так как в любой момент Трофиму может стать плохо, и тогда он до машины уже своими ногами не дойдёт.

Когда мы вышли на улицу, ведя под руку трёхсотого завскладом, увидели такую картину. Женщина лет сорока в камуфляже с ярко рыжими волосами и овчаркой на поводке пытается завести свои «жигули» под грохот разрывов снарядов. Лицо её показалось мне до боли знакомым.

Я окликнул её и сказал, что мы едем в город, поэтому, если ей нужно туда же — мы её возьмём с собой. Она кивнула головой и села к нам в «газель» с Артистом за рулём.

Пока мы везли Трофима в славянский госпиталь, он выкурил почти полпачки сигарет. После сигареты шестой или седьмой, я подумал, что он окочурится не от ранения, а от передоза никотином.

Рыжеволосая женщина оказалась кинологом, раньше жила в вертолётном училище, где мы базировались до Семёновки. Но мы с ней там почему-то не встречались. Я ехал и всё думал, почему её лицо мне так знакомо. Вспомнил! В 2013 году, ещё до всех событий, наше «Казачество» проводило летний лагерь в Мариупольской области, Новоазовском районе, посёлке Седово у Азовского моря. Со всей Украины туда съехались различные казачьи организации. Для молодых казаков и кадетов проводили спортивные тренировки, верховую езду, фехтование на шашках и шпагах, рукопашный бой. И эта женщина занимала командную должность в одной из казачьих организаций. Она проводила с кадетами утреннее построение и зарядку. А также готовила их к различным внутрилагерным спортивным соревнованиям. Так как она была не из нашего «Казачества», а с какой-то местной донбасской организации, я мало что о ней знал, но точно помнил, что она постоянно ходила с большой овчаркой на поводке.

Женщина меня не узнала, потому что таких, как я, там бегало много. Но подтвердила, что была в этом лагере. Пока везли Трофима в больничку, мы вспоминали о деятельности казаков на Украине. Тогда я очень обрадовался, что встретил её. Я думал, что она не одна поехала воевать в Славянск, и с ней есть другие казаки. Но она мне сказала, что никто из её организации больше не поехал. Звучало, конечно, дико. Получается, эта коротко стриженая, немного мужской внешности женщина — единственная из местных казаков, кто встал на защиту своего края в кровопролитное время. Уже потом я, конечно, узнал, что в ряды ополченцев записались многие казаки Юго-Востока бывшей Украины, но служили они в основном не в Славянске.

По прибытии в город мы высадили боевую женщину возле одного из блокпостов и дальше повезли трёхсотого Трофима. Он столько курил, что у меня слезились глаза от едкого дыма. И я уже стал думать, что дам дуба раньше, чем раненный в шею завскладом.

Как только наша «газель» въехала на территорию больницы, двое санитаров выбежали с носилками. Они уже узнавали нашу машину и знали, что точно везём раненого. Но Трофим сам вышел из машины и, придерживая раненой рукой шею, пошатываясь, направился в дверь госпиталя. Я поднялся вместе с ним, чтобы сказать доктору названия препаратов, которые вколол пациенту.

Трофим остался лечиться в больничке, а мы уехали обратно в Семёновку. Через какое-то время нашего раненого курильщика залатали, и он продолжил свою службу у Моторолы.

Ополченец Трофим (2018 год)

В начале июня была разработана операция совместного удара из Славянска и Краматорска по блокпосту «Стела» (у ВСУ он назывался блокпост № 5), для чего собирались использовать восстановленные ранее инженерные машины разграждения (ИМР). Однако разработавший операцию офицер из Краматорска на время выехал в Донецк, и 7 июня атака была осуществлена Дедом внезапно, силами лишь краматорского гарнизона. Одна ИМР прорвалась сквозь украинские позиции к Славянску, вторая вернулась в Краматорск. Ополченцы достигли тактического успеха, но из-за несогласованности действий с гарнизоном Славянска блокпост уничтожить не удалось.