Валерий Головской - Мэрилин Монро. Жизнь и смерть

Тетя Грэйс просияла и отправилась на кухню готовить кофе.

„И люди там замечательные, — продолжала я. — Мне дали роль. Роль небольшая, но сам факт, что я появлюсь на экране…“

Я взглянула на тетю Грэйс и замолчала. Она продолжала улыбаться, но не двигалась и сильно побледнела. Она выглядела такой усталой, словно больше не могла нести тяжесть жизни на своих плечах.

Я обняла ее и помогла присесть к столу.

„Все хорошо, — сказала она. — Чашечка кофе вернет мне силы“.

„Отныне все будет по-другому. Для всех нас. Я буду много работать“.

Мы долго сидели и обсуждали мой актерский псевдоним. Руководитель актерского отдела настоятельно рекомендовал мне придумать более эффектное имя, нежели Норма Догерти.

„Я с ним согласна, — сказала я, — особенно теперь, когда Догерти не имеет ко мне никакого отношения“.

„У тебя есть какие-нибудь идеи?“ — спросила тетя Грэйс.

Я не ответила. У меня на уме было имя, настоящее имя, одна мысль о котором меня возбуждала. Оно принадлежало мужчине в широкополой шляпе и с усиками Кларка Гейбла. У меня теперь имелась его фотография.

Я произносила это имя про себя, молча. Тетя Грэйс улыбалась. Я чувствовала, что она знает, о чем я думаю.

„Сотрудник студии рекомендовал имя Мэрилин“, — сказала я наконец.

„Это приятное имя, — согласилась тетя, — и оно хорошо сочетается с девичьей фамилией твоей матери“.

Я не знала девичью фамилию моей матери.

„Монро, — сказала тетя Грэйс. — Ее корни уходят в далекое прошлое. У меня есть документы и письма, я их храню для твоей матери. Там есть доказательства, что она дальняя родственница президента США Монро“. [21] Джеймс Монро (1758–1831) — пятый президент Соединенных Штатов в период с 1817-го по 1825 год.

„Ты считаешь, что я родственница американского президента?“

„По прямой линии, да“, — подтвердила тетя.

„Это замечательная фамилия, — воскликнула я. — Мэрилин Монро! Но я никому не скажу насчет президента“. Я поцеловала тетю Грэйс и добавила: „Я сама постараюсь всего добиться“.

Второй режиссер сказал мне: „Теперь ты должна подойти к мисс Джун Хэйвер, улыбнуться, сказать „здравствуйте“, помахать правой рукой и уйти. Поняла?“

Прозвучал гонг. На съемочной площадке воцарилась тишина, и второй режиссер скомандовал „Мотор!“. Я двигалась, говорила, махала правой рукой.

Я снималась в кино. Я была одной из тех сотен участников массовки, которые выделены из толпы в одном кадре. Имя им — статисты.

На площадке нас таких был десяток. Наша задача ограничивалась одним жестом, одной-двумя фразами. Некоторых можно было назвать ветеранами массовки. После десяти лет работы в кино они по-прежнему произносили одну фразу и шагали три метра в никуда. Встречались там и молодые девушки с красивой грудью. Но я знала, что они не такие, как я. У них не было моей целеустремленности и уверенности. Мои иллюзии не имели ничего общего с желанием стать хорошей актрисой. Я понимала, что я пока что третьего сорта. Я просто чувствовала в себе это отсутствие мастерства, как ощущала свою дешевую одежду. Но, Боже мой, как я хотела всему научиться! Чтобы измениться, чтобы стать актрисой! Больше мне ничего не было нужно. Ни мужчин, ни денег, ни любви, а только умение играть. Когда на меня направили свет и камера стала медленно наезжать, я внезапно поняла, какая я неуклюжая, пустая, неотесанная! Угрюмое дитя сиротского приюта с гусиным яйцом вместо головы.

Но я стану другой. Я молча стояла и смотрела. Мужчины улыбались, стараясь поймать мой взгляд. Не актеры, не режиссер или его ассистенты. Это были люди с положением, а такие люди стараются поймать взгляд только других важных людей. Рабочие сцены, электрики и другие студийные работяги дружелюбно мне улыбались. Я не отвечала на их улыбки. Я была слишком занята своими отчаянными усилиями показать себя. У меня было новое имя — Мэрилин Монро. Я должна заново родиться. И на этот раз с лучшим результатом.

Мой кадр вырезали из окончательного монтажа картины. [22] Речь идет о фильме «Скадца Ху, Скадда Хей» (1948). В действительности кадр девушки в каноэ (сцена на озере) остался в фильме, но имя Мэрилин Монро в титрах не упоминалось. Но, узнав об этом, я не огорчилась. В следующий раз будет лучше. Со мной заключили контракт на шесть месяцев, и за это время я им покажу…

Я тратила всю зарплату на уроки актерского мастерства, уроки танцев и уроки пения. Я покупала книги для чтения. Я уносила со съемочной площадки сценарии и дома разучивала роли перед зеркалом. И странная вещь случилась со мной. Я влюбилась в себя — не в ту, кем я была сейчас, а в себя, какой я мечтала стать.