Николай Жеребцов - Представитель П/Я

«Жаворонок — это вовсе не птица! Это Шура Испанец — виртуоз, гитарист».

Настроивши, он принимался тамбуринить однотипные вариации фламенко.

— Шура? А знаешь ли ты, что все люди делятся на сов и жаворонков?

— Ну, знаю…

— Так вот ты — дятел!

Радостно осклабившись, он полез душить кого-нибудь из нас, делая при этом мистическую мину:

— Я Алессандро! Алессандро! А ты убил меня. Убийца…

Он и в самом деле был похож на коварного слугу из известного фильма.

Баранча — уникальное место. Здесь даже в самый спокойный день почему-то бывает ветер. Он летает взад-вперед по прямой, как кусок трубы по главной улице Коммуны, словно кучумов гонец, и нет ему никакого дела до людей, ищущих покоя.

Неподалеку, за заводом, начинается гора — главная во всей местности, на которой словно жженная спичка в пепельнице, торчит телеретранслятор. Там очень высоко, и когда гора зарастает дождями, то телебашни не видно. На восточную стену горы в погожие дни приезжают карабкаться альпинисты.

Маленький, желтый, как плод абрикоса, автобус, прямо от проходной идет на станцию, где человека подбирает электричка, идущая в Тагил. Человек идет в трансагентство и покупает синий, аккуратно отпечатанный на машине бланк авиабилета, потом на автовокзале садится на кольцовский автобус.

Вот уже в окне мельчают и источаются знаки города. По сиденьями зажигаются таинственные синие огоньки, мерно гудит под полом дизельный мотор. На обочинах ночного шоссе нет ничего, кроме угрюмого леса и искорок дальних деревень. Человек откинул назад спинку сиденья, задвинул ногой тяжелую командировочную сумку и уснул. Зыбок и ломок дорожный сон. Скоро, очень скоро, подъезжая к аэропорту, он проснется от свиста турбин, пройдет регистрацию в прозрачном, словно аквариум, здании аэровокзала, сядет в большой самолет и полетит в неведомый край делать большое и ответственное дело.

Где-то что-то сломалось в титанической машине обороноспособности, и надо разобраться: починить, отладить, запустить.

Но еще спится под ровное гудение дизеля, автобус качается на полотне асфальта, и человеку снятся сны о времени, от которого отрекутся.

В веселой повести не место плачу. Да и не выйдет плача. Просто это были хорошие войска. Это была наша армия. Очень глупая и несокрушимая. Безалаберная и через свою глупость несокрушимая.

Это ведь профессионалы из сытых закордонных армий умеют запускать ракеты при помощи компьютера, а у нас профессионализм — чужеродное тело. Мы ничего не умели, кроме подвигов. А еще у нас была страна, ради которой совершались любые подвиги.

За деньги всему можно намучиться, кроме обыкновенного героизма.

Но еще не скоро, а пока простой рязанский солдатик поставил бражку в теплой кабине генератора, а натовские вояки, шелестя компьютерной клавиатурой, дрожат при одном упоминании о загадке русской души. И это очень серьезно.

Первой серьезной командировкой был остров Аскольд в далеком штормовом Японском море. Прилетел в Артем: целый день дознавался у компетентных товарищей, где головной дивизион. Попал в него за полночь. Розовощекий дежурный майор Денискин устроил меня на койке в караульном помещении. Всю ночь снились тревожные сны, а чуть свет проснулся от грозного вопроса, обращенного невесть к кому:

— Кто это?

Потирая глаза и разминая шею, деформированную древесной солдатской подушкой, сел на кровати. Вокруг толпилось много полковников, подполковников и других не менее важных чинов.

— Это представитель завода, — весело отрапортовал майор Денискин. — Тут ему тепло, тут он и живет! — рассуждал обо мне вслух, как о приблудившемся кошаке.

Полковники из комиссии переглянулись, потянули догадливо: «А-а-а!» — и переключились на об суждение, видимо, недавно происшедшего ЧП: одного солдата, припозднившегося из увольнения, вечером по дороге схарчевал тигр. Легонько передернуло при мысли о том, что вчера за полночь довелось идти три километра по безлюдному темному шоссе сквозь таежный лес. Может тигр еще не переварил солдата.

Как бы то ни было, мысли об этих полосатых чудовищах не покидали меня весь приморский вояж.

Долго не мог попасть на Аскольд из-за шторма: жил в маленькой гостинице городка Техас, слушал рассказы сокомнатников о тех же самых тиграх. Наверное, в Приморье — это главная тема.

Добрался на остров через неделю на катере береговой охраны, попав по пути в жуткую болтанку из-за мертвой зыби — главного последствия шторма. В один день заменил подшипник в генераторе, сдал агрегат в работу, и опять неделю пришлось торчать на острове. На сей раз, был сломан катер. Читал невзрачные книги, найденные у командира, подъедал евоные консервы.