Александр Бенкендорф - Воспоминания - 1802-1825. Том I

Все войска были оставлены на Галерной, Сенатской и Адмиралтейской площадях. Император возвратился во Дворец, где вслед за двором направился в церковь. Там в присутствии всего специально собравшегося высшего общества он присутствовал на молебне, приготовленном еще с утра. В это время несколько офицеров из партии заговорщиков были найдены и доставлены к Его Величеству. Их первые показания раскрыли часть их планов и многих их сообщников. На полковника князя Трубецкого было указано как на руководителя движения, получившего чин Диктатора. Его нашли в доме австрийского посла господина де Лебцельтерна, который по жене был шурином князя Трубецкого. Той же ночью более 20 заговорщиков были арестованы, допрошены и им были устроены очные ставки. Их показаниями были изобличены многие люди различных званий, служивших в армии, они вызвали отправку курьеров и приказы о задержаниях.

До рассвета ко мне привели свыше 600 пленных, в основном солдат лейб-гвардии Гренадерского полка, и нескольких офицеров, среди которых был князь Оболенский, нанесший удар штыком бедному Милорадовичу. Больше всего меня огорчило знамя этого полка, которое находилось в лагере бунтовщиков. Это знамя было захвачено у восставших, уже приближавшихся к своим казармам, одним из отрядов, находившихся под моим командованием.

С рассветом стал собираться народ, который казался взволнованным от вида военного бивуака и походных орудий. Меня поразило его раздраженное отношение и отсутствие вежливости. Я приблизился к толпе и, узнав в ней одного торговца, которого я знал как храброго человека, спросил, откуда он идет. Обычно после наводнения, когда началось мое командование в этой части города, меня дружески приветствовало население. Сейчас он, казалось, не узнал меня и даже вел себя вызывающе. Торговец ответил мне напряженным голосом, на который я первый не обратил никакого внимания: «Как я должен приветствовать Вас, когда Вы сражались вчера, и, кажется, готовитесь продолжать сражение. Вы присягнули Николаю, преследуете солдат, оставшихся верными нашему императору, что мы должны об этом думать и что нас ждет?»

Убедившись, что причиной беспокойства невиновного народа является только незнание манифестов, я поспешил написать императору о том, что только что увидел и услышал, добавив, что тот же эффект, вызванный теми же причинами, должен поломать недоверие народа в других частях города. Я умолял его немедленно распорядиться доставить мне достаточное количество печатных экземпляров, и чтобы по его приказанию они были распространены во всех кварталах города. Приготовленные для этого листы должен был распространить Сенат, но он оказался изолированным бунтовщиками и произошедшим сражением до ночи, работники в страхе разбежались со службы, и было совершенно естественно, что манифесты остались там. Только сотрудники Сената и рабочие типографии были информированы о смене царствования и о документах, которые закрепляли ее законность.

Адъютант Его Величества привез мне пакет, содержащий все необходимые документы: завещание императора Александра, отречение великого князя Константина и манифест нового государя. Снабженный этими аргументами, я храбро вошел в толпу, которая увеличивалась с каждой минутой. Я позвал всех следовать за собой в церковь, которая находилась недалеко от первого кадетского корпуса. Священник уже ожидал меня. Я вручил ему три бумаги и попросил, чтобы он громким голосом и отчетливо, чтобы услышали все люди, толпившиеся вокруг нас, прочитал каждую из них в указанном порядке и повторил бы чтение, если бы кто-либо из слушателей чего-то не понял. Выйдя из церкви, я роздал большую часть бумаг стоящим снаружи группам людей. Как только люди прочитали документы, их лица прояснились передо мной, спокойствие и уверенность установились окончательно.

Император, проведя всю ночь в трудах, в 8 часов утра сел на лошадь и объехал войска. Его встретили восторженными криками веселья и восхищения. Батальон Гвардейского Морского экипажа, который принимал участие в бунте, видя, что его бесчестно предали несколько своих офицеров, на коленях просил о прощении. Император без колебания даровал его им и вернул их знамя после того, как оно было освящено святой водой с целью очистить его от преступления, одним из символов которого оно было накануне. После этого войска вернулись в свои казармы, с этого дня в городе восстановилось спокойствие и обычное течение жизни, как если бы оно ничем и не было нарушено.