Александр Бенкендорф - Воспоминания - 1802-1825. Том I

Еще не рассвело, а весь город был уже на ногах, в то время как все генералы собрались в помещении Главного Штаба, многие из них поделились со мной своими опасениями о том, что требование принять присягу может вызвать волнения. Мы расстались, будучи уже уверены, что придется действовать с осторожностью и применить силу. Каждый вернулся к своим войскам. Зная, что могу рассчитывать на генерала Орлова, командовавшего конной гвардией, я бросился в казармы конногвардейцев. Полк в пешем строю находился в манеже, появился священник, и присяга была принята. Я тщательно следил за малейшими изменениями на лицах, солдаты были холодны, несколько молодых офицеров были невнимательны, и даже беззаботны, я был вынужден подать некоторым из них знак, чтобы они приняли подобающую ситуации и оружию позу. Мой адъютант мне только что сообщил, что Конная гвардия только что приняла присягу, и что все прошло спокойно. Два других моих полка были на лагерных сборах вне города, я отправил туда приказы полковым командирам, не сомневаясь, что пример двух первых полков скажется на них самым благоприятным образом.

Но в других казармах эти действия не прошли столь же спокойно. В конногвардейской артиллерии три офицера отказались принять присягу и призвали солдат выступить против генерала Сухозанета, который ими командовал. Они были схвачены и посажены под арест за исключением одного, которому удалось бежать, и который предупредил заговорщиков о тревоге. В лейб-гвардии Московском полку храбрый генерал Шеншин, недавно торжественно назначенный бригадиром, встретился с большими беспорядками, солдаты, хотя и были одеты, отказались выстроиться во дворе казарм. Тем временем, когда несколько рот повиновались его голосу, командир одной из рот князь Щепин-Ростовский приблизился к нему с саблей в руке и нанес ему несколько ранений в голову, от которых он упал на землю без сознания. Заметив командира полка генерала Фридерикса, он побежал также и к нему и перед полком ударил его саблей, крича клятвопреступникам, что они будут прокляты и провозглашая Константина единственным законным государем. Этот бешенный, воодушевленный двойным убийством, воспользовался временно наступившим у других офицеров оцепенением, вырвал знамя из рук знаменосца и, выкрикивая здравицы Константину, вышел из казарм во главе своей роты и еще 3 или 4 сотен солдат, которые последовали его примеру. Остатки полка находились в беспорядке и в самом страшном сомнении относительно того, какую сторону следует поддерживать. Произносились слова о переговорах, о предателях, говорили, что шеф полка великий князь Михаил был задержан, что он остался верен своему брату Константину, что этот последний идет во главе войск для того, чтобы наказать измену великого князя Николая. Тем временем Щепин с саблей в руках расчищал дорогу через толпу и направлялся к Сенату. Он заставлял кричать здравицы Константину и люди, которые еще ничего не знали, так как еще не было времени распространить манифест, повторяли этот крик, ведь для них он, Константин, был еще законным государем. Но эти крики привели к беспорядкам. В это время на другом берегу Невы в гренадерских казармах два молодых офицера Сутгоф и Панов построили солдат и вызвали неподчинение их командиру полковнику Стюрлеру, неверно истолкованная суровость которого показалась ужасной его подчиненным. Крики «Да здравствует император Константин!» охватили весь полк, который в беспорядке бросился из казарм и, не желая больше слышать приказы своих командиров, толпой последовал за двумя молодыми заговорщиками.

Получив все эти сообщения, император послал приказ в 1-й батальон Преображенского полка и лейб-гвардии Саперный батальон, на которые он мог рассчитывать, так как много лет командовал ими, прибыть во Дворец. Он спустился в Большую галерею дворца, говорил солдатам об их долге, приказал зарядить ружья и поставил при входе во Дворец со стороны площади. Со всех сторон сбежался народ и теснился вокруг дворца. Проявляя доверие к народу, император вышел на середину толпы и громким голосом сообщил об отречении своего брата, сел на лошадь и принял на себя командование 1 батальоном Преображенского полка, который прибыл на Дворцовую площадь. Стоило батальону саперов войти в дворцовый двор, как появились гренадеры с намерением проникнуть туда. Увидев саперов, они повернулись и на мгновение заколебались. Тогда император приказал им построиться и, услышав крики «Да здравствует Константин!», ответил «Хорошо! Тогда идите и присоединитесь к ним, они там» и указал на Сенат, куда гренадеры и двинулись толпой.