Владимир Иванов - Космические корабли военных моряков Байконура

А в отпуск домой я поехал всего за два месяца до окончания службы в сентябре 1969 года. Мне тогда за успехи в службе предложили на выбор очередное звание мичмана или отпуск. Я настолько сильно устал от степного пейзажа, что выбрал отпуск, чтобы увидеть родной город Ленинград, родителей, друзей. С гордостью приехал в парадной морской форме главного старшины. Мой отец — Иванов Александр Семенович — полковник морской авиации был очень доволен мной. Я навсегда сохранил его фотографию с надписью: «Служи сынок, как я».

О дружбе среди матросов 4-й группы говорит тот факт, как они собирали меня в отпуск. Приказ пришел утром, а уже вечером того же дня на мотовозе нужно было ехать в г. Ленинск и на железнодорожную станцию Тюра-Там. Все наперебой предлагали мне что-нибудь из своей новой формы. За час для меня сшили новые брюки-клеш. Собрали чемодан в дорогу и организовали проводы, передали письма родным. Уже в поезде, когда я открыл чемодан, то обнаружил в чемодане Устав боевой и караульной службы и гаечный ключ, которые друзья положили для юмора.

Мой приезд в отпуск в родной город Ленинград был приятной неожиданностью как для моих родителей, так и для друзей. Они с восторгом принимали меня, слушали рассказы о моей необычной службе, о ракетах и космодроме (с учетом секретности разумеется). Я с гордостью ходил в гости к знакомым и друзьям в своей военно-морской форме, чтобы вызвать у них восхищение. А мой отец привез меня в Академию гражданской авиации, где он тогда работал преподавателем, будучи на военной пенсии, чтобы показать меня своим коллегам, тоже ветеранам военной службы, также бывшим летчикам.

Время отпуска пролетело мгновенно. И вот я снова прибыл в уже ставшую родной часть с подарками и сувенирами для своих матросов-земляков и офицеров. До поздней ночи меня расспрашивали мои сослуживцы — ленинградцы о городских новостях, как меня приняли друзья. Возможно даже немного завидовали и про себя представляли, как и они вернутся после демобилизации домой, в свой Ленинград.

А потом в конце 1969 года неожиданно вышел приказ о сокращении срока службы в Вооруженных силах. На флоте службу сократили с 4-х лет до 3-х, а нас на Байконуре и вовсе приравняли к береговой морской артиллерии и службу сделали 2 года. Таким образом внезапно оказалось, что в связи с этими изменениями я уже переслужил лишних полгода и должен был демобилизоваться. В итоге у меня получилось 2,5 года службы и вскоре я снова поехал домой, только теперь уже не в отпуск, а на совсем.

На космодроме есть такая команда: «Ключ на СТАРТ!». Это финал большой работы коллектива: ученых, конструкторов, инженеров, рабочих, офицеров и солдат стартовой команды. После этого звучит команда «Пуск!» и ракета сначала медленно, а потом все быстрее отделяется от стартового стола и уходит в космос, в звездное небо, и в итоге сама становится одной из звезд.

Так и в жизни человека, есть период подготовки: семья, школа, работа, служба, учеба в институте, еще раз работа — самостоятельная жизнь, ответственность за себя, свою семью, за своих друзей и товарищей, подготовка своих детей к новым стартам.

Одни люди от рождения обладают задатками лидера, организатора, руководителя. У них «быстрый старт». Другие развиваются медленно и постепенно идут к своим стартам. Наверно, я принадлежу ко второму типу людей. В детстве я был очень замкнут, застенчив, почти ни с кем не дружил и даже не разговаривал лет до десяти. Общался только с родителями и со своей бабушкой, которая была глухая и понимала только меня. У нее было бедное детство, трудная жизнь, тяжелая работа, потеря мужа и детей на войне — это, как теперь говорят — стресс, который привело её к глухоте. Всю свою любовь она отдавала мне, а я отвечал ей взаимностью. Я до сих пор храню ее письмо, которое она прислала мне, когда я служил на флоте, на полигоне Тюра-Там. Она была малограмотной, потому что до революции не училась даже в церковно-приходской школе. Я с трудом разбирал ее каракули. Но в простых, неграмотных словах, написанных с ошибками, было столько теплоты и заботы о внуке, что очень тронуло самые глубокие струны в моей душе. В трудные дни службы это письмо всегда очень поддерживало меня и помогало преодолевать все невзгоды и тяжести нашей службы. Ее уже нет со мной много лет, но я по прежнему с теплотой вспоминаю ее слова. На «Северном кладбище» под Петербургом есть ее скромная могила, а рядом небольшое свободное место. Если мне будет суждено судьбой, я хотел бы лежать рядом с ней.