Татьяна Раутиан - Рассказы бабушки Тани

Другой интересный папин рассказ был про шкалу твердости . Что это такое?

— Возьмем какие-нибудь две разные вещи. Например, камень гранит и другой камень, мел. Как узнать, который тверже? Оказывается, надо поцарапать одним другой. Более твердый может оцарапать более мягкий. Вот попробуй, что тверже, гранит или мел? Правильно, гранит легко сделал царапину на куске мела. А мел не смог оцарапать гранит. Значит, гранит — тверже. Возьмем еще что-нибудь. Например, вилку железную. И пусть железо попробует оцарапать эти два камня. Что получилось? Вилка легко нарисовала царапину на куске мела. А на граните? Не получилось. Значит, железо тверже мела, но мягче гранита. Можно все вещества вот так расположить в ряд. В этом ряду каждое вещество может оцарапать более мягкого соседа, а более твердого — не может. Это и называется «шкала твердости». На этой шкале самое твердое — это алмаз. Он что угодно может царапать, а его ничем нельзя, только таким же алмазом.

Мы спрашиваем:

— Ну и зачем она, эта шкала?

Папа объяснил:

— Конечно, она нужна в технике, а ты еще не техник. Но и в домашнем хозяйстве это надо знать. Понятно ведь, что песок — это маленькие камешки. И каждая песчинка тверже, чем железо. И значит, если чистить железную кастрюльку песком, обыкновенным песком, то что будет, а? Правильно! Песок исцарапает кастрюлю, и потом ее уже никогда — никогда! — не сделать снова гладкой, блестящей и красивой.

— А если не песком, а содой?

— Вот содой можно. Она отмывает, но не царапает!

А еще папа рассказал про кино . Когда мы смотрим кино, то мы видим, что там все плавно двигается. А на самом деле кино — это много картинок, кадров , и в них ничего не движется. Но каждая картинка немножко отличается от соседней. А когда эти картинки быстро меняются, то нам кажется, что все движется.

Не веришь? А вот мы с Юрой-Сережей сами сделали такое кино. Надо взять маленький чистый блокнотик. На каждой страничке в уголочке можно что-то нарисовать — например, человечка, или собаку, или что-нибудь еще. И на каждом рисунке у человечка ноги нарисовать немножко иначе, как будто он идет. Или бежит.

И тогда, если согнуть блокнотик и отпускать странички так, чтобы они сами быстро перелистывались, то получается, что человечек бежит! Мы стали рисовать картинки с человечками, с собаками, с машинками. Получились настоящие мультики!

Это было очень давно…

Теперь можно делать мультики на компьютере. Но ведь и на компьютере кино — это много разных картинок. Каждая из них — неподвижная. И каждая немного отличается от соседних: от той, которая была до , и той, которая будет после . А когда они быстро сменяют одна другую — нам кажется, что это одна картинка, в которой все двигается.

Мама часто работала дома в выходные дни. Тогда можно было к ней приставать с вопросами:

— А что это тут написано?

— А какая это буква?

И наконец маме это надоело:

— Ты же видишь — я работаю. Мне некогда. Подожди немножко, пойдешь в школу, там тебя научат.

— А можно я завтра пойду в школу?

— В школу идут в восемь лет. A тебе еще только четыре.

— А можно мне скоро будет восемь?

— Нет, это будет через четыре года.

— Ой, четы-ы-ыре го-ода…

Я еще не очень хорошо знала, сколько это — четыре года… А мама подумала и купила на всякий случай азбуку. Картонную, разрезную. И положила ее на комод. Она никак не могла решить — стоит ли такую маленькую девочку учить читать. А я эту азбуку нашла. И стала снова приставать к маме:

— Что это?

— Это какая буква?

— А вот эта — какая?

И мама сказала:

— Нет, давай все-таки подождем…

— Нет, нет! Я хочу сейчас! Сейчас!

Тогда мама сказала:

— Но мне сейчас некогда. Если так уж хочешь — учись сама.

— А как?

— Вот видишь, тут нарисованы картинки и буквы. Ну вот это — что нарисовано?

— Арбуз?

— Правильно. А-а-арбуз. Значит, это буква А. А это что?

— Барабан!

— Значит, это какая буква?

— Б?

— Ну вот видишь. Это нетрудно. Бери эту азбуку и иди к себе.

Я схватила азбуку. И помчалась в детскую! И нашла ножницы. Я разрезала азбуку и стала складывать рядом разные буквы. П и А. Что это получилось? ПА! ПА и еще раз ПА — вышло «папа». Ура! Вот, оказывается, как получаются слова! И их можно читать!

И теперь, когда мы с мамой шли по улице, я везде замечала буквы!

Из них получались слова!