Александр Чемек - Где-то на сопках. Хроники строителя магистрали. Книга 1

Основная наша задача, все же, состояла в освобождении тары, ибо ее простой был дороже содержимого. Поэтому после нескольких десятков мешков остальные 2/3 объема мела полетели на снег в свободном состоянии.

У нас работа была не в пример интеллигентней: нам надо было лишь откалывать ломами куски от монолита и вышвыривать их из вагона. То, что твердость монолита равнялась гранитной или базальтовой, не столь существенно. Главное — за 6 часов почти беспрерывной работы нам удалось выбросить под откос около 1/3 вагона — 20 тонн мела.

Остальные 16 человек за это время выгрузили вручную 4 вагона досок и цементно-стружечных плит.

В 18 часов автобус подвез нас к магазину у станции, дабы голодные и жаждущие не страдали. Напитков, особо хорошо утоляющих жажду, здесь не оказалось, и мужики на минуту загрустили. Однако вскоре в ход пошёл фруктовый сок непосредственно из горловин запыленных трехлитровых банок.

Веселый пир продолжался не долго. На десятом километре пути к дому многие уже откинули спинки кресел и задремали под качку на мягких рессорах львовского лайнера. Дорога же проходила по насыпи, что осталась от довоенной железной дороги, и лишь изредка сворачивала на марь, чтобы обойти непроходимые участки.

Автобус вел Вовка по прозвищу «Кардан». Мои отношения с ним за время нашего пребывания в Лендинском стали непримиримыми. Он, будучи шофером первого класса, не мог простить мне «измену» профессии. При случае он не преминул пронзить меня вопросом:

— Что ж ты не пошёл со всеми на автобазу, когда говорили о ее создании?

— Во-первых, никакого официального объявления об открытии автобазы не было, — сказал я. — А разговоры об этом ходят уже полгода. Во-вторых, объявление — ничего не значит. Для ремонта и обслуживания машин, кто-то должен был сперва построить боксы, гаражи. Так что, иди ты…

Я мог бы продолжить: мол, куда мне с моим третьим классом лезть на дороги 4-ой категории, если на 200 км трассы Б. Нелер — Лендинский в среднем бывает по 3 аварии в день? Конечно, есть некоторая вероятность не попасть в эту статистику, но при попадании в нее, шансов выжить было маловато… Тем не менее, — это будто бы давало ему моральное право смотреть на меня сверху вниз.

…Дорога по старинной насыпи вскоре кончилась и сворачивала кособоко на равнину. Кардан с вечно-самодовольной улыбкой громко разглагольствовал о 24-ом съезде КПСС. Иванцов, сопровождавший нас для поднятия духа, поддерживал его и самозабвенно занимался плагиатом:

— Ребята, это ж замечательно, что мы так можем работать! — вещал он через микрофон, будто экскурсовод по истории партии. — А не продолжить ли нам этот, можно сказать, великий ленинский почин?

В салоне автобуса пьяных не оказалось, да и устали все изрядно, поэтому ответа не последовало.

Зато Кардан, переполненный энтузиазмом, вдруг лихо повернул руль вправо. Через мгновение передние колеса машины повисли в воздухе, и она неприятно накренилась. Кардан заглушил мотор, и с минуту все сидели в темноте в полном недоумении.

— Ну, чё там? — раздались, наконец, голоса в салоне.

— Ща! — воспоследовал глубокомысленный ответ идейного водилы.

После обхода машины Вовка скомандовал:

— Вылезай!

Народ нехотя потянулся к выходу. На улице было темно, холодно, неприютно. Километрах в десяти виднелись огоньки Аносово. Вокруг, на мари, торчали кусты, подлесок и редкие лиственницы. Тоскливую картину дополняли: насыпь, косая колея съезда и ЛАЗ, склонившийся над кюветом в раздумье — прыгать, не прыгать?..

Наконец все вышли из оцепенения и засуетились:

— Давай назад!

— Давай вперед!

— Мы его толкнем!

— Мы его вытащим! — раздавались голоса «великопочинщиков».

Кардан дал назад, ещё и ещё. Машина побуксовала и накренилась больше. Он газанул вперед, она приняла критический наклон. Все успокоились, закурили. В ночевку на улице, у костра, как-то не верилось.

«Профсоюз» Иванцов, как и подобает вожаку, не терял присутствия духа и суетился больше всех. Но мало кто знал, что ответственность за людей и машину целиком лежала на Кардане. И какой бы он не был идейный, а ждать решил божьей помощи.

Долго ль, скоро ли сказка сказывается, а подмога из тьмы не показывается. Наконец, подскочил к нам ГАЗ-66 лихой, но без троса был, безалаберный. Стали дальше ждать пригорюнившись, а машин все нет и нет, ни людей живых, ни автобусов. Посидели так ещё с полчаса, но, видать, кто-то свечку жег, Бог и сжалился.

Показался вдруг большегрузный МАЗ, он и трос имел при себе, как раз! Вот подъехал он своим передом к «лицу» нашего «пострадавшего». Прицепили трос за автобус, знать, и давай тянуть, чтобы с «мели» снять. Заревел тот МАЗ, потянул наш ЛАЗ, но — ни с места он в этот первый раз. Заревел второй, — понатужился, но над пропастью ЛАЗ сник от ужаса.