Мэри Габриэль - Женщины Девятой улицы. Том 1 [Ли Краснер, Элен де Кунинг, Грейс Хартиган, Джоан Митчелл и Хелен Франкенталер - пять художниц и движение, изменившее современное искусство]

Итак, решение было принято, и Билл с Элен закатили вечеринку по этому поводу. Затем пара решила: мастерская Билла отлично подходила для холостяка, но двоим людям нужно больше места [655] Elaine de Kooning, interview by Ellen Auerbach, 1, 3; Stevens and Swan, De Kooning , 192, 194. . Элен не питала никаких иллюзий относительно своей способности поддерживать домашний очаг. В отличие от Ли, она никогда не станет «первоклассным поваром». «Когда у нас не было еды и денег, а в доме отключали отопление, мы иногда просто залезали в постель, — вспоминала Элен. — Мы ужинали в кровати, но еды я не готовила. Я читала Биллу вслух кулинарную книгу. А еще мы представляли себе, каково есть все эти удивительные яства. Это и был наш ужин» [656] Hall, Elaine and Bill , 45–46. . Не особо интересовал Элен и бытовой комфорт. Однако они с Биллом, все обдумав, пришли к выводу: отдельная спальня и возможное обновление сантехники и труб им бы не повредили. А тут как раз выяснилось, что освободился чердак этажом выше, и парочка тайком пробралась взглянуть на него. Помещение оказалось потрясающим: примерно 30 × 8 м, с высокими потолками. Ряд высоких окон, подернутых инеем, выходил на север. Они пропускали яркий свет с одной стороны, а с другой свет проходил через большие окна в крыше мансарды. «Этот чердак понравился нам намного больше того, в котором мы тогда жили, — рассказывала Элен, — но мы задолжали хозяину почти за три месяца аренды» [657] Schloss, «The Loft Generation», Edith Schloss Burckhardt Papers, Columbia, 6; Elaine de Kooning, interview by Ellen Auerbach, 1–2. . Пара сомневалась, что домовладелец позволит им переехать на другой чердак. Элен, однако, решила хотя бы попробовать. В конечном счете девушка действительно убедила хозяина, ошарашенного ее дерзостью. Ведь она просила наплевать на задолженность и позволить им переехать в большее помещение, причем с той же арендной платой [658] Elaine de Kooning, interview by Ellen Auerbach, 1–2; Lieber, Reflections in the Studio , 25–26. .

И вот теперь Элен, прихватив том Пруста, каждый день ездила на работу. А вечером, вернувшись, она видела на их чердаке Билла, с головы до ног покрытого гипсовой пылью или скрючившегося под мойкой и подсоединяющего трубы [659] Elaine de Kooning, interview by Molly Barnes, 9; Elaine de Kooning, interview by Ellen Auerbach, 1–2; Lieber, Reflections in the Studio , 26; Stevens and Swan, De Kooning , 179, 209; John Elderfield, De Kooning: A Retrospective , 982. Зарплата Элен шла на строительные расходы, на деньги от продажи картин Билла они жили. . За месяцы работы он выровнял стены, установил кухню и ванную, а также сделал расписные стеллажи, шкафы и столы. Мужчина покрыл пол толстым серым линолеумом, а стены и потолки покрасил в белый цвет. В спальне де Кунинг использовал цвета, по которым позднее станут узнавать его полотна: розовый, серый и желтый. Спальню Билл разместил посередине лофта. В ее стенах он сделал два окна: одно выходило на кухню, а другое — в переднюю часть мастерской. В результате спальня получила достаточное освещение. Денби рассказывал, что она казалась кораблем, «плывущим или стоявшим на якоре» посреди чердака [660] Denby, My Friend de Kooning, 84; Schloss, «The Loft Generation», Edith Schloss Burckhardt Papers, Columbia, 9; Lieber, Reflections in the Studio , 26; Stevens and Swan, De Kooning , 195–96. . Мастерскую Элен устроили в задней части помещения, под окнами в крыше, в окружении книжных шкафов метровой высоты. А Билл будет работать в передней части. В жилой зоне де Кунинг разместил библиотеку и гостиную. Почетное место отводилось дорогому фонографу, купленному Биллом за сногсшибательную сумму 700 долларов еще до встречи с Элен. И, как будто всего этого ремонта было недостаточно, Билл еще и смастерил мебель. Ее мужчина вмонтировал в пол, приговаривая: «Я же знаю, она не собирается подметать там» [661] Lieber, Reflections in the Studio , 26; Stevens and Swan, De Kooning , 92, 196. . Друзья при виде обновленного чердака раскрывали рты от удивления. «Там все было предельно просто, но лофт сиял, словно шкатулка с драгоценностями», — вспоминала Эдит [662] Schloss, «The Loft Generation», Edith Schloss Burckhardt Papers, Columbia, 10. .

В этом великолепном, залитом светом пространстве, абсолютно соответствовавшем их нуждам и вкусу, Билл с Элен начали совместную жизнь. «Мы чувствовали себя баловнями судьбы. Мы были бедны, но невероятно счастливы, — вспоминала Элен много лет спустя [663] Elaine de Kooning, interview by Ellen Auerbach, 20. . — Однажды мы с Биллом гуляли по Парк-авеню совершенно без денег. И Билл сказал: „А знаешь, все могло бы быть гораздо хуже… Мы, например, могли бы жить вот тут“. Он указал на подъезд, у которого стоял швейцар. Билл спросил: „Разве это не ужас — каждый день разговаривать со швейцаром? Ну, обо всякой чепухе: как дела, как жена, как дети? А еще ведь надо было бы всегда наряжаться перед выходом из дома“» [664] Elaine de Kooning, interview by Arthur Tobier, 15. . Ни Элен, ни Билл никогда не приравнивали счастье к деньгам. Для них было важно одно: иметь достаточно средств и времени для того, чтобы писать [665] Elaine de Kooning, interview by Antonina Zara, 14. Совет Билла студентам заключался в том, чтобы «найти для себя минимально возможный стандарт жизни и беречь свое время». А Элен добавляла: «Если хочешь стать художником… трать как можно меньше времени на выживание». . В среде Элен, Билла и их друзей быть бедным и плевать на условности считалось героизмом.