Мэри Габриэль - Женщины Девятой улицы. Том 1 [Ли Краснер, Элен де Кунинг, Грейс Хартиган, Джоан Митчелл и Хелен Франкенталер - пять художниц и движение, изменившее современное искусство]

Однажды Джексон познакомился с Бобом Мазервеллом. Очень стеснительный 30-летний выходец из Калифорнии, он учился в Стэнфордском, Гарвардском и Колумбийском университетах и сам называл себя «застенчивым сыном банкира». В свое время Мазервеллу удалось преодолеть решительное сопротивление отца-художника. И тот разрешил сыну оставить карьеру в области права или бизнеса [615] Ashton and Banach, The Writings of Robert Motherwell , 1, 2, 5; Jack Flam, Katy Rogers, and Tim Clifford, Robert Motherwell , viii, 184, 186; Abel, The Intellectual Follies , 88; Robert Motherwell, interview by Barbaralee Diamonstein, provided by Dr. Barbaralee Diamonstein-Spielvogel, interviewer and author, from Inside New York’s Art World , 239; H. H. Arnason, Robert Motherwell. . К моменту знакомства с Поллоком Боб успел пожить и в Европе, где изучал искусство, и в Мексике, среди сюрреалистов [616] Robert Motherwell, interview by Barbaralee Diamonstein, provided by Dr. Barbaralee Diamonstein-Spielvogel, interviewer and author, from Inside New York’s Art World , 240–241; Flam et al., Robert Motherwell , 184, 186. . Они с Поллоком казались очень маловероятными кандидатами на дружбу. Но между ними нашлось много точек пересечения, что быстро сделало их приятельскую связь крепче. Во-первых, их объединяла любовь к живописи (так, писатель Лайонел Абель утверждал, что между 1942 и 1948 гг. ни разу не видел Мазервелла с лицом, не перемазанным красками). Во-вторых, оба были глубоко признательны мексиканскому искусству (Поллок к моменту их знакомства только что вышел из мексиканского периода). В-третьих, у обоих мужчин оказались слишком сильные и властные матери (Mазервелл, например, называл свою не иначе как «психопаткой») [617] Abel, The Intellectual Follies , 90; Solomon, Jackson Pollock , 121; Naifeh and Smith, Jackson Pollock , 429; Abel, The Intellectual Follies , 90; Flam et al., Robert Motherwell , 7. ).

Именно Мазервелл пригласил Поллока вступить в группу молодых сюрреалистов. В ту пору они смело освобождались из-под влияния школы, где властвовал Бретон [618] Naifeh and Smith, Jackson Pollock , 422, 424; Flam et al., Robert Motherwell , 184; Solomon, Jackson Pollock , 123–124; Landau, «Lee Krasner’s Early Career, Part Two», 81–82. . Зачинщиком восстания стал харизматический чилийский художник, выросший в испанской Стране басков, Роберто Матта Эхауррен. Маленький, с прямыми черными волосами, он испытывал безграничный энтузиазм ко всему, что его окружало (а особенно к себе самому). Матта очаровывал молодых американцев и притягивал их к себе, словно магнит. Он вел себя в их среде как признанный маэстро, требуя к себе внимания и уважения, будто был как минимум вдвое старше своего возраста. Хотя на самом деле Роберто было всего тридцать два. В то же время он был очень веселым: по описанию друга художника, его звонкий смех уносился ввысь «на крыльях сопрано» [619] Naifeh and Smith, Jackson Pollock , 424–426; Levy, Memoir of an Art Gallery , 247; Abel, The Intellectual Follies , 90–91. . Матта предложил коллегам-мужчинам собираться в его мастерской на Девятой улице, чтобы обсуждать искусство. А их «жены» приглашались на приемы, где устраивались салонные сюрреалистические игры [620] Levy, Surrealism, 52; Abel, The Intellectual Follies , 107, 109; Parker and Pollock, Old Mistresses , 137–139; John Bernard Myers, ed., The Poets of the New York School , 12; Terrence Diggory and Stephen Paul Miller, eds., The Scene of My Selves , 192. . Такое разделение по гендерному признаку страшно раздражало Ли. Прежде она никогда не чувствовала в своем профессиональном окружении дискриминации, а в группе сюрреалистов Матты ей отводили роль благодарного приложения к мужчине.

Для сюрреалистов женщины были музами, воплощением тайны, ангелами, эротическими игрушками, объектами безумного желания, самками богомола. Одновременно святая и грешница, жена считалась сексуально свободной, но при этом оставалась собственностью мужа. Вышеупомянутые сюрреалистические игры часто включали предложение жен другим мужчинам. А в «Памятке правил этикета» сюрреалистов прямо говорилось, что гость в конце вечера может при желании разделить постель с хозяйкой. Для сюрреалистов женщина была существом, наделенным воображением, но ни в коем случае не творцом. Это довольно странно, с учетом того, что женщин среди сюрреалистов было немало. Более того, одна из самых известных в мире картин в этом жанре принадлежит кисти женщины — «Меховой чайный прибор» Мерет Оппенгейм [621] Parker and Pollock, Old Mistresses , 137–39; Levy, Surrealism , 52; Mary Ann Caws, Rudolf Kuenzli, and Gwen Raaberg, eds., Surrealism and Women , 1–2, 17–18, 19, 20. . Ли довольно скоро поняла: сюрреалисты относятся к женщинам, как к «пуделькам» или куклам, «как к тому, что ты наряжаешь и выставляешь на всеобщее обозрение» [622] Lee Krasner , interview by Barbara Cavaliere, AAA-SI, 10; Lee Krasner , interview by Barbara Novak, videotape courtesy of courtesy PKHSC; Lee Krasner, interview by Barbaralee Diamonstein, provided by Dr. Barbaralee Diamonstein-Spielvogel, interviewer and author, from Inside New York’s Art World , 202. . Перед встречей мужчины и правда наряжали своих женщин в вечерние наряды и сами делали им прически. «А когда все добирались до нужного места, скажем, это был обед в доме одного из художников, создавалось полное впечатление конкурса. Будто все соревновались в том, у кого лучше получилось», — рассказывала Ли и с недоумением спрашивала [623] Lee Krasner , interview by Barbara Novak, videotape courtesy of courtesy PKHSC; Lee Krasner, interview by Barbaralee Diamonstein, provided by Dr. Barbaralee Diamonstein-Spielvogel, interviewer and author, from Inside New York’s Art World , 202. : «Ну разве можно представить себе, чтобы Джексон выбирал мне платье? Я бы никогда не стала мириться ни с чем подобным, никогда в жизни» [624] Evelyn Bennett, «Lee Krasner, In Her Own Right», The Bridgehampton Sun , August 20, 1980, Series 2, Subseries 8, Box 11, Folder 16, Jackson Pollock and Lee Krasner Papers, AAA-SI, 2; Solomon, Jackson Pollock , 124. .