Лоуренс Сутин - Филип К. Дик. Жизнь и Всевышние вторжения

Прототипом образа Бет, жены Лошадника в «Валисе», была Тесса. Это, по большей части, неприятный и обвиняющий портрет. Тесса пишет: «Он был разгневан; я тоже. Я не обижаюсь на образ Бет». В «Валисе» Бет отказывается посетить Жирного в больнице. Тесса же навестила Фила дважды, один раз – с Кристофером, и принесла ему смену одежды. Нюхательным табаком и Библией снабдил его Пауэрс. Условия содержания были весьма комфортными, но оказаться запертым в отделении для чокнутых, после того как он едва выжил при попытке самоубийства, – это чертовски пугало Фила. Лежа на своей больничной койке, он преодолевал свою «темную ночь души» [260] La noche oscura del alma , поэма ранее упомянутого Иоанна Креста. в истинно американском духе: «Лошадник мог смотреть телевизор в общей палате, который оставался включенным. Выяснилось, что гостем Джонни Карсона был Сэмми Дэвис-младший. Толстяк лежал и смотрел, дивясь, как этот человек мог себя чувствовать с одним стеклянным глазом. В этот момент он не имел никакого представления о ситуации, в которой оказался». Где была высшая мудрость «2–3–74»? «Либо он узрел Бога слишком рано, либо он увидел его слишком поздно. В любом случае это не принесло ему ничего хорошего в плане выживания. Столкновение с Богом Живым не обеспечило его необходимым для обычной выносливости, с чем справляются обычные люди, не столь почитаемые».

Фил пришел в себя к тому времени, когда четырнадцатидневный период пребывания под наблюдением, с возможностью продления еще на девяносто дней, закончился. Одним из частых посетителей была Дорис Саутер, которая вспоминает, что однажды «Фил поднял на меня глаза и спросил: «А теперь-то ты переедешь ко мне?» Но я была несговорчива с Филом. Я не хотела, чтобы мной манипулировали, и я сказала ему, чтобы он «сначала поднял свою задницу». Парамедики смотрел во все глаза, но Фил восхищался тем, как я обращалась с ним в тот день». Фил также почувствовал уважение к своему собственному телу – его воле к жизни даже на вершине потрясения от наперстянки, – что помогло ему воздерживаться от дальнейших атак на организм.

После выписки Фил жил вместе с Тессой на протяжении мая. Но он решил жить с Дорис. Его аргументы в пользу Дорис были сосредоточены на обоюдной необходимости: Дорис ослабла, и ей грозила опасность будущих припадков; у Фила было повышенное артериальное давление, и он мог быть подвержен неожиданному коллапсу. Он заверял, что положит конец своему браку, даже если она откажет ему. Несмотря на его страсть, разрушение брака и семьи беспокоило Фила. Никак не развеивались воспоминания о нанесшем травму отъезде его отца Эдгара. «Я не хочу бродить по полям наслаждений, как мой отец», – признавался Фил в одном из писем.

Они переехали из Фуллертона в Санта-Ану. Дом 408 по Ист-Сивик-Сентер-драйв, квартира номер «Си-1» – адрес Фила, который останется постоянным до конца его жизни. Это все еще был округ Ориндж, но с важными отличиями. Трехэтажное здание имело усовершенствованную систему безопасности – это успокаивало Фила, который более не желал незваных гостей. Также оно расположено было на краю баррио [261] Испанский квартал. . На противоположной стороне улицы находилась католическая церковь Св. Иосифа – колокольный перезвон восхищал его. В конце квартала была епископальная церковь Мессии. Поблизости находился круглосуточный супермаркет «Трейдер Джо», куда во время своих ночных трудов он мог зайти, сделав перерыв, и подкрепиться там сэндвичами с ростбифом и газировкой «Орандж Краш». Также поблизости находилась квартирка Тима Пауэрса, где Филу всегда были рады.

Денег у Фила в первый раз было в изобилии. Марк Херст, молодой редактор в издательстве Bantam Books, был верным защитником интересов Фила Дика. Материалы в журнале Rolling Stone и другой прессе давали Херсту возможность выбивать лучшие предложения и продвигать карьеру Фила. В мае 1976 года Bantam приобрело три романа – «Палмер Элдрич», «Убик» и «Лабиринт смерти» – за 20 тысяч долларов; и это как небо от земли отличалось от типичных авансов в 2 тысячи долларов за переиздание одного произведения. Еще более поразительным был аванс Bantam в 12 тысяч долларов за роман, который должен был называться Valisystem A (в результате опубликованный в 1981 году как «Валис»). Конечно, НФ в середине и конце семидесятых годов переживала бум. Большие деньги Фила бледнели перед шестизначными авансами, которые загребали менее талантливые сверстники, но и тогда его продажи почти не уступали их продажам. Но это не важно. Фил наслаждался жизнью, и роман, который так долго толковался в «Экзегезе», получил контракт.