Лоуренс Сутин - Филип К. Дик. Жизнь и Всевышние вторжения

Фил наслаждался летним счастьем вместе с Дорис. В их новой квартире было две спальни и две ванных комнаты, что обеспечивало ему уединенность писания. Он привез своего кота Харви и внушительную коллекцию аудиозаписей. Один из альбомов, на обложке которого был изображен пришелец (вероятно, Dragonfly группы «Старшип» [262] Альбом Dragon Fly (1974) группы «Джефферсон Старшип», новой инкарнации группы «Джефферсон Эйрплейн». ), вывел Дорис из состояния апатии в первую неделю их совместного проживания. Фил признался ей, что, глядя на эту обложку, он понял: его сущность, по сути, неземного происхождения. Был ли он искренним или проверял пределы доверчивости будущих читателей? Скорее всего, и то и другое. Дорис подтверждает, что Фил казался искренним, когда говорил это, и что такие рассуждения возникали и исчезали.

Вместе они исследовали окрестности баррио, но Фила продолжала беспокоить агорафобия. Дорис считала, что он приписывает все свои тревоги хронической скорби по Джейн. В ресторанах Фил заботился о том, чтобы не набивать себе рот и чтобы кусочки пищи легко можно было проглатывать. В их квартире, как вспоминает Дорис, «у филовского «выключателя» было только два положения: «Я сейчас не пишу, и прошу твоего полного внимания» и «Я сейчас пишу, и не прошу ничьего внимания». В первом режиме Фил был очаровательным мужчиной с лукавым, причудливым чувством юмора, которое выводило Дорис из ее самых мрачных настроений. Они могли вместе готовить обед, а после этого сидеть и смотреть кино по кабельному ТВ. Во втором режиме от вас требовалось его не трогать.

Он бодрствовал от восемнадцати до двадцати часов в день и жил по следующему расписанию: просыпался в 10.00 утра; писал весь день до быстрого «перекуса» в 5.00 вечера, а затем снова писал с 5.00 вечера до 6.00 утра. Рассказы занимали у него один или два дня, романы – от десяти дней до двух недель. Его концентрация была неимоверной – никакого шума не допускалось, кроме выбранной им музыки. Фил, бывало, шутил, что он вынужден писать быстро, так как его заметки были настолько никудышными, что иначе он мог бы забыть сюжет. Но Фил был большим мастером делать подробные заметки, которым никогда не следовал. Скорость была сутью: книга овладевала им, когда она писалась, как бы вытекая из его пальцев. Фил избегал играть на фортепиано, опасаясь, что это может снизить скорость набора текста. Не то чтобы Фил отказывался переписывать: под руководством редактора Ballantine Джуди-Линн Дель Рей он предпринял кропотливую переработку «Помутнения» в 1975 году. Он будет оплакивать тот факт, что его прошлое, связанное с палп-литературой, натренировало писать книги так быстро, чтобы оставаться в живых. Но даже когда Фил мог позволить себе не торопиться, первый черновик писался почти мгновенно.

Проблемы не заставили себя долго ждать. Когда Фил не писал, его настойчивые требования заставляли Дорис почувствовать, что у нее не осталось ничего личного. Писал он или нет, но Фил терзался, когда Дорис проводила время вдали от него с другими друзьями – мужского или женского пола. И был неприятный образ «сожительства». Фил в августе отменил запланированный приезд Изы (в то время ей было девять лет) на том основании, что ей не следует показывать такой образ жизни. Затем были склоки из-за денег. Фил щедро платил за их еду и аренду и отдал Дорис свой старый «Додж». Но он также был склонен указывать, насколько щедрым он был, выставляя себя жертвой (перед друзьями) и манипулятором (перед Дорис). Дорис вспоминает, что несколько раз предлагала оплатить половину расходов, но Фил отказывался от ее денег. В августе Дорис решила вернуться осенью в колледж, что было необходимо для ее цели стать епископальным священником [263] Епископальная церковь допускает ординацию – возведение женщин в духовный сан. . Фил предложил заплатить две тысячи долларов за обучение, затем в последний момент пошел на попятную на основании финансовой необходимости. Дорис едва удалось принять альтернативные меры – и она была в ярости.

В сентябре освободилась соседняя квартира, и Дорис ее заняла. Она рассматривала это как шаг, который сохранит славные времена, давая ей в то же время необходимую личную свободу. Для Фила это было опустошительным подтверждением того, что его роль «спасателя» всегда будет иметь обратные последствия. В июне он расторгнул свой брак, и вот теперь сентябрь, и он снова живет в одиночестве. Такие дела. В конце сентября Фил попросил Пауэрса отвезти его в офис к психоаналитику. Причина: Фил недавно нарушил правила дорожного движения, выехав на встречную полосу, лишь в последнее мгновение повернув к автозаправке, чтобы избежать самоубийственной аварии; теперь он не полностью доверял себе водить машину. Благодаря сохраняющейся депрессии 19 октября Фил записался и поступил в психиатрическое отделение больницы Святого Иосифа округа Ориндж. В дневнике у Пауэрса записано: «Дорис отвезла его в больницу, и она восхищалась им, когда он всем и каждому говорил: «Это Дорис – она привезла меня сюда». Он сказал ей, что любит ее так сильно, что это сводит его с ума».