Лоуренс Сутин - Филип К. Дик. Жизнь и Всевышние вторжения

Конечно, на протяжении веков есть замечательные примеры людей, которые не бежали от подобных знаков. Один из них – Блез Паскаль. Поздним вечером 23 ноября 1654 года у Паскаля было видение, которое он записал и зашил этот рассказ за подкладку своего плаща, чтобы он постоянно был при нем:

Примерно с половины десятого вечера до приблизительно половины двенадцатого

ОГОНЬ

Бог Авраама, Бог Исаака, Бог Иакова, но не философов и ученых.

Уверенность. Уверенность. Чувство. Радость. Мир.

И здесь мы подходим к самой сердцевине опытов Фила «2–3–74». Он не почувствовал уверенности. Да, можно найти множество пассажей – в интервью, в романах и в «Экзегезе», – где Фил выдвигает теорию, в которой звучит тема уверенности. Но всегда (и обычно вскоре после этого) он пересматривает свое мнение и отказывается от прежних слов.

Сомнения – это центральная характеристика «2–3–74».

И как это уместно. Мистические переживания почти всегда соответствуют традиции мистики. Джулиана Норичская [244] Джулиана из английского города Норич (1341–1416) – мистик и богослов, первая женщина, написавшая книгу на английском языке («Шестнадцать откровений Божественной любви», ок. 1393), где рассказала о своих прозрениях и видениях. Чрезвычайно почитается как католиками, так и протестантами, хотя канонизирована не была. , католичка, чувствовала «большие капли крови», стекавшие из-под тернового венца. Миларепа [245] Шепа Дордже Миларепа (1052–1135) – чрезвычайно популярный до сегодняшнего дня учитель тибетского буддизма и практикующий йог. , тибетский буддист визуализировал своего гуру в окружении множества будд на Лотосе Мудрости.

Фил не придерживался какой-то одной веры. Его единственной традицией, несомненно, была научная фантастика, с ее главным вопросом: «Что, ЕСЛИ?»

В «2–3–74» все многочисленные «Что, ЕСЛИ?» объединились в один обобщающий вопрос.

Как доказал «Валис», это была – тут уж ничего не скажешь – отличная идея для романа.

По мере того как «2–3–74» превращается в «Валис», Фил создает ночами новые теории. Метаабстракции прокляты. Когда-нибудь он найдет настоящую любовь, которую заслуживает (а кто – нет?), но пока медленно открывает (временами) для себя нечто, похожее на счастье

Вы могли бы предположить, что жизнь после ««2–3–74»» могла быть какой угодно, но только не скучной.

Однако именно на скуку Фил жаловался в канун Нового 1975 года. Сосед, живший в соседней квартире дома в Фуллертоне, устроил большую громкую гулянку. Тем временем Тесса использовала ночь, чтобы закончить стирку, а Фил остался, чтобы хлопнуть воздушный шар Кристофера сигаретой, когда наступит полночь. В письме два дня спустя он ругался: «Я не осознавал раньше, как чертовски глупа, уныла, бесполезна и пуста жизнь среднего класса. Я отказался от сточной канавы (где-то в 1971 году) и перешел к пластиковым контейнерам. Как обычно, я опять сделал что-то не так».