Рональд Рейган - Жизнь по-американски

Обнаружив, что при приеме на работу в государственные учреждения порой имеет место непреднамеренная дискриминация национальных меньшинств, я посвятил много времени тому, чтобы привлечь на ответственные посты больше лиц негритянского и испанского происхождения. Но тем не менее продолжало существовать мнение, будто я игнорирую интересы меньшинств. Однажды с просьбой встретиться, чтобы поговорить о моем "отношении к черным", мне позвонили несколько негритянских лидеров из округа Сан-Франциско.

Когда они вошли в кабинет, мне стало совершенно ясно, что они думают: их лица выражали неприкрытую враждебность, и им явно не терпелось обвинить меня в расизме. Поэтому разговор я начал так:

"Послушайте, вы ведь, наверное, знаете о том, что я назначил на руководящие посты в учреждениях штата больше негров, чем все предыдущие губернаторы Калифорнии, вместе взятые?" — "Да, но почему же тогда вы не говорите об этом людям? Почему вы не хвастаетесь этим?"

Я был поражен подобной постановкой вопроса. "Назначив этих людей, я просто делал то, что считал правильным, — ответил я. — И потом, мне кажется, восхвалять самого себя — значит завоевывать дешевую популярность. Кроме того, они были лучшими кандидатурами для данной работы, и я назначил их не просто потому, что они негры…"

После этого атмосфера встречи изменилась. Они сказали, что расценили мое молчание как боязнь рассердить моих более консервативных сторонников из числа белых.

Когда они покидали кабинет, то буквально обнимали меня.

Работа все больше и больше захватывала меня, и Нэнси, как всегда, оказывала огромную поддержку, но отнюдь не так, как это пытаются представить мои противники. При каждом удобном случае они старались сделать ее предметом критики и сплетен.

Ее обвиняли в том, что она была чем-то вроде "теневого губернатора" или "теневого президента", оказывая на меня чрезмерное влияние. Это еще одна легенда, не имеющая ничего общего с реальностью. Верно, иногда Нэнси служила мне своеобразным камертоном, но она никогда не делала попыток вмешаться в вопросы политики или как-то повлиять на мои решения. Я ценю ее мнение, и мы обсуждаем все, как, собственно, и происходит в любой хорошей семье, но она первая скажет, каким упрямым я могу быть, если не согласен с ней.

Больше всего в Нэнси мне помогала и помогает ее интуиция, то, как она чувствует людей. Я уже говорил, что предпочитаю доверять людям до тех пор, пока они не дадут повода к обратному, у нее же более скептическое отношение, особенно к тем, кто может повредить мне. Она очень хорошо разбирается в людях, и это часто помогало мне.

Находясь на любом высоком посту, всегда рискуешь остаться в изоляции: люди обычно говорят то, что от них хотят услышать, и неохотно высказываются о тех, кто может работать недобросовестно или вредить проводимой политике. Не многие из близкого окружения готовы сказать: ты не прав. Нэнси же, даже если речь шла обо мне, всегда говорила, что "король голый". И часто сотрудники, не желающие сказать мне о чем-то, охотнее говорили с ней, чтобы потом она передала это мне; и затем, уже будучи в курсе, я сам приступал к решению вопроса.

К концу 1969 года я понял, что для осуществления задач, которые я наметил, став губернатором, мне понадобится больше времени, чем оставалось до конца первого срока; я уже накопил достаточный опыт и вошел во вкус работы, чтобы не останавливаться на достигнутом. За короткое время я успел почувствовать, что значит быть губернатором, имея республиканский парламент: в результате дополнительных выборов нам удалось получить на один год незначительное большинство и провести около сорока мероприятий по борьбе с преступностью, которые до того времени были похоронены в соответствующем комитете. Я знал, что если меня изберут на второй срок, то почти наверняка в парламенте будет опять большинство демократов, а я не хотел уходить, не осуществив своей самой главной цели — реформы программы социального обеспечения, которая в Калифорнии давно устарела.

Я никогда не сомневался в необходимости заботиться о людях, которые в силу каких-то обстоятельств не могут обеспечить себя. Значит, это должны сделать другие. Но я против таких постоянных программ по социальному обеспечению, в результате которых поколения потенциально работоспособных людей продолжают жить на пособие по социальной помощи; такие программы лишают трудоспособных тружеников стимула к работе и вынуждают работающих оказывать поддержку тем, кто физически и умственно может работать, продлевая тем самым их зависимость до бесконечности и одновременно лишая чувства собственного достоинства. Я хотел попытаться спасти хотя бы некоторых от того, что Франклин Делано Рузвельт назвал "снотворным" общества.