Рональд Рейган - Жизнь по-американски

Про себя я решил: надо предложить Советам поделиться технологией СОИ. Это, думал я, должно убедить их, что она никогда не будет представлять для них опасность.

По возвращении в Вашингтон после встречи с Горбачевым Джордж сказал, что считает его разумным человеком, уверенным в себе, с хорошим чувством юмора и, видимо, облеченным всей полнотой власти в Советском Союзе. Но добавил, что Горбачев, кажется, находится под влиянием антиамериканской, антикапиталистической пропаганды — помимо прочих фальшивок о нас он верил, например, что американцы ненавидят Советы и что наши производители оружия контролируют экономику и возбуждают людей антисоветской пропагандой в целях сохранения гонки вооружений.

Да, подумал я, в Женеве надо будет уединиться с ним в комнате и поговорить начистоту.

Накануне нашего вылета в Женеву я выступил с обращением к нации, в котором отметил, что мы находимся на переломном этапе истории, когда существует уникальная возможность проложить курс мира в XXI век, и я действительно так думал.

В Женеве на встрече с Михаилом Горбачевым я ставил своей целью начать процесс, который наши преемники и народы наших стран продолжили бы после нашего ухода. Цель Америки в Женеве, сказал я, не только избежать войны, но и укрепить мир; не только предотвратить конфронтацию, но и начать процесс уничтожения источников напряженности, ведущих к этой конфронтации; не только на бумаге изложить наши разногласия, но и признать и оценить их реалистично; вдохновить разговор не только между лидерами и дипломатами, но и между народами наших стран. "С самого начала ядерной эры каждый американский президент стремился к ограничению и окончанию опасного состязания в области ядерного вооружения. Для меня нет выше цели, чем окончательно воплотить эту мечту", — сказал я.

Отправляясь в Женеву, я также собирался следовать старой русской поговорке "Доверяй, но проверяй".

Мы покинули базу ВВС "Эндрюс" на самолете номер один ВВС США вскоре после 8 часов утра 16 ноября 1985 года. Как раз перед вылетом мы узнали, что Советы разрешили нескольким своим гражданам, состоящим в браке с американцами, воссоединиться со своими супругами в США. Одна из жен не видела своего американского мужа 11 лет. Во время некоторых моих опытов в области "тихой дипломатии" я высказал мнение, что такое решение по воссоединению разбитых семей принесло бы нам обоим пользу, и решение Советов было воспринято мною как позитивный сигнал накануне встречи.

В Женеве мы направились во временную резиденцию "Ля Мэзон де Сосур", красивую виллу на Женевском озере, которую нам предложил принц Карим Ага-Хан и его супруга на время проведения встречи. Вид из окна, выходившего на ухоженные парки виллы, был восхитителен.

На следующий день мы совершили поездку на виллу "Флер д’О", представлявшую собой 24-комнатное здание, где должна была состояться наша первая встреча, затем Нэнси и я прогулялись на берег озера и заглянули в лодочный домик, куда я решил пригласить Горбачева для конфиденциальной беседы. Она согласилась, что это превосходное место для приватной встречи, которую я наметил.

Обычно на встречах в верхах настоящая работа проводится заранее дипломатами и специалистами с обеих сторон, которые, на основании указаний своих начальников, выполняют черновую работу и разрабатывают соглашения, которые должны быть подписаны на встрече, после чего высшие руководители входят и присутствуют при формальной процедуре.

Еще при Брежневе я мечтал о личной встрече с глазу на глаз с советским лидером, так как думал, что мы смогли бы принять решения, которые дипломаты наших стран не имеют возможности принять из-за отсутствия у них соответствующего разрешения. Иными словами, я полагал, что, когда высшие чины переговариваются и беседуют на встрече в верхах, а потом вдвоем выходят рука об руку и говорят: "Мы договорились о том-то", — бюрократы не смеют свести договор на нет. До Горбачева у меня никогда не было возможности опробовать мою идею. Теперь я имел шанс.

Нэнси и я спали неважно, так как ожидали начала встречи, но я не чувствовал себя уставшим. Кровь бурлила в жилах. Мне не терпелось начать. По сути дела, подготовка к встрече началась пятью годами раньше, когда мы начали укреплять нашу экономику, восстанавливать наш национальный дух и перестраивать оборону. Я был готов.

Утром 19 ноября я ждал Горбачева на вилле "Флер д’О". Когда мне сообщили, что его машина прибыла, я поспешил на крыльцо и сделал несколько шагов вниз по лестнице, чтобы поприветствовать его. Он был одет в теплое пальто, на голове шляпа; я — с открытой головой и в костюме. Почему пресса отметила тот факт, что он был укутан, а я нет, — не знаю. Полагаю, это была лишь толика того огромного внимания, которое уделялось встрече, но, как бы то ни было, репортеры, которые вели счет, отдали мне предпочтение в первом раунде встречи на высшем уровне, потому что я выглядел более непринужденно. (Я сделал это непреднамеренно; в следующий раз, когда мы были на улице, я был одет в пальто — мне не хотелось лишний раз выделяться.)