Рональд Рейган - Жизнь по-американски

Больше в эту ночь мне спать уже не пришлось. Я стал звонить в Пентагон — узнать, что делается для обеспечения безопасности остальных наших солдат, а затем мы с Шульцем и Макфарлейном провели несколько часов, совещаясь в той же гостиной, где обедали вчера вечером. Из Бейрута поступали все более страшные сообщения. В 6.30 мы поехали в аэропорт, сели в военный самолет и прилетели в Вашингтон. Остаток дня мы провели на заседании Совета национальной безопасности, обсуждая инцидент в Бейруте и приготовления к операции в Гренаде. Небольшие группы десантников должны были проникнуть на остров ночью для рекогносцировки и поддержки высадки, назначенной на следующий день.

В понедельник 24 октября вести из Бейрута еще более ошеломили. Спасатели отыскивали под обломками все новые тела, а некоторые из тяжелораненых умерли. Теперь мы осознали истинный масштаб катастрофы: общее число жертв составляло 241 человек. Они погибли ночью, отдыхая от трудов по поддержанию мира в Ливане. А через две минуты после первого взрыва в двух милях от аэропорта был взорван еще один автомобиль, унесший жизни 58 французских солдат, также входивших в состав международных сил.

Оба "пострадавшие за веру" терорристы-самоубийцы принадлежали, по-видимому, к шиитским фундаменталистам, к той же группе, которая в апреле этого года взорвала бомбу в нашем посольстве в Бейруте. В награду за убийство врага иранской теократии религиозные лидеры шиитов обещали своим сторонникам незамедлительное райское блаженство.

Мы с Нэнси были в страшном горе. Столько смертей! Но мне все равно нужно было выполнять свои президентские обязанности. На этот день у меня были назначены важная встреча с нашим послом в Москве Артуром Хартманом и прием президента Того. Кроме того, я обещал принять несколько человек по просьбе конгрессменов: студентку из колледжа "Нотр-Дам", получившую научную премию за разработанный ею способ определения возраста ископаемых останков рептилий; слепого юношу, который пешком прошел через всю страну от Айдахо до Мериленда, чтобы доказать, что инвалиду по плечу любая задача, стоит только захотеть; несколько вновь назначенных послов и так далее. Я никогда не забуду, какого труда мне стоило разговаривать с этими людьми о том, что было важно для них, когда мои мысли непрерывно возвращались к ужасной трагедии, произошедшей в Бейруте.

В два часа дня объединенный комитет начальников штабов доложил мне, что операция в Гренаде начнется в 9 часов вечера. Весь этот день мы провели в тревоге, опасаясь, что сведения о ней просочатся в прессу и наши студенты будут поставлены под удар. Но на этот раз (странным образом) утечки информации не произошло ни из Белого дома, ни из Пентагона, ни из конгресса. Хоть один секрет не стал достоянием гласности.

Вечером, когда наши войска уже были на полпути к Гренаде, по моему приглашению в жилой части Белого дома собрались лидеры партий в конгрессе — Тип О’Нил, Джим Райт, Роберт Бирд, Говард Бейкер и Боб Майкл. Присутствовал также государственный секретарь Джордж Шульц. Все они были предупреждены, что речь пойдет о столь секретном деле, что даже жены не должны знать, где они. Брифинг начался в восемь часов. Кэп Уайнбергер, Бэд Макфарлейн и председатель объединенного комитета начальников штабов генерал Джон Весси информировали собравшихся о просьбе, с которой к нам обратились соседи Гренады, и рассказали о запланированной миссии спасения.

Около девяти вечера меня вызвали к телефону — звонила Маргарет Тэтчер. Я сразу понял по ее голосу, что она вне себя от негодования. Она сказала мне, что ей только что сообщили (возможно, из британского представительства в Гренаде) о намеченной операции, и в чрезвычайно сильных выражениях потребовала, чтобы я отозвал корабли и отменил операцию. Она напомнила мне, что Гренада — член Британского содружества и что Соединенные Штаты не имеют права вмешиваться в ее дела.

Я и сам собирался позвонить Маргарет Тэтчер после совещания в Белом доме — когда наш десант уже высадится в Гренаде, но она меня предвосхитила. Я сообщил ей, что мы получили просьбу о помощи от Организации восточнокариб-ских государств и приняли решение действовать незамедлительно и в строжайшем секрете, опасаясь, что иначе не сможем захватить прокастровцев врасплох.

Маргарет Тэтчер, однако, продолжала настаивать на том, чтобы я отменил высадку десанта в Гренаде, а я не имел права открыть ей, что высадка уже началась. Я считал Тэтчер своим другом, и мне было неприятно, что я не могу быть с ней до конца откровенным.