Рональд Рейган - Жизнь по-американски

На вечернем совещании ничего нового мы не узнали, и я отдал распоряжение в случае необходимости бомбить укрепления террористов и обстреливать их с моря.

12 сентября

Совещание СНБ по Ливану. Бои несколько утихли. Жмай-ель пытается договориться о прекращении огня. Друзы пропустили колонну Красного Креста, которую задерживали несколько дней, в осажденную деревню, где находятся 40 тысяч христианских беженцев…

14 сентября

Совещание СНБ. Саудовская Аравия обещала оказать давление на Сирию. Положение в Ливане остается неопределенным…

19 сентября

Совещание СНБ. Нашим кораблям отдан приказ оказать поддержку огнем частям ливанской армии, которые пытаются удержать позиции на горе, возвышающейся над бейрутским аэропортом. Эту меру также можно квалифицировать как оборонительную. Если мы допустим, чтобы террористы, которые обстреливали наших морских пехотинцев, захватили эту высоту, лагерь морских пехотинцев придется убирать из аэропорта.

Вечером мы с Шульцем и Уайнбергером разработали компромиссное предложение, на которое мы надеемся получить согласие конгресса: оно касается акта о военных полномочиях президента и пребывании нашего контингента в Ливане. Бейкер считает, что сможет заручиться поддержкой сената. Это предложение предусматривает наше присутствие в Ливане еще в течение 18 месяцев.

30 сентября

Последний опрос общественного мнения показал, что моя экономическая программа пользуется поддержкой, но что число сторонников моей внешней политики — в Ливане — сильно упало. Американцам непонятно, что наши морские пехотинцы делают в Ливане. Все же у нас очень сильны изоляционистские взгляды".

Каждый раз, когда поступало известие о гибели еще одного морского пехотинца, я звонил его родителям. Как трудно, как страшно мне было с ними разговаривать! Отец одного спросил меня: "Назовите мне причину нашего присутствия в Ливане, которая оправдала бы гибель моего сына!"

После минутного замешательства я ответил: "Никакие слова не возместят вам вашей утраты, но, может быть, вас хоть немного утешит мысль, что ваш сын умер во имя самых славных традиций нашей страны и корпуса морской пехоты… Американцы всегда верили, что на нашу страну возложена миссия — нести мир и демократию всем народам. И наши отважные мужчины и женщины всегда были готовы положить жизнь, защищая свободу. Именно это и делают наши морские пехотинцы на Ближнем Востоке".

Другому отцу я сказал: "Некоторые люди за всю жизнь ни разу не оказываются перед необходимостью делать действительно трудную работу, рискуя при этом жизнью. Некоторые, оказавшись перед такой необходимостью, проявляют слабину. Но большинство американцев берутся за эту работу, поскольку знают, что кроме них ее делать некому, и поскольку убеждены, что сделать ее необходимо".

Конечно, слова о правом деле не могут умерить горя отца. Но я был убежден в нашей правоте. Ведь мы кое-чего достигли: казалось, еще немного — и ливанцы, сирийцы и израильтяне найдут решение разделяющих их проблем.

Хотя некоторые мои соотечественники, как и тот отец, сомневались в целесообразности нашего присутствия в Ливане, я старался их убедить, что туда призывает нас долг. "Ближний Восток, — говорил я, — наше общее дело, его проблемы касаются нас всех". Но объяснять это убитым горем родителям — а впереди меня ожидало еще много таких объяснений — было очень трудно, очень тяжело.

Пока я убеждал конгресс и скорбящих родителей, что Соединенные Штаты не имеют права отказаться от роли миротворца в Ливане, пламя гражданской войны в этой стране разгоралось все ярче и экстремисты все чаще нападали на аэропорт и на позиции французского контингента международных сил. И тут Билл Кларк, который два года был моим помощником по национальной безопасности, попросил освободить его от этой должности, согласившись занять пост министра внутренних дел: он явно устал и хотел работы поспокойнее.

Когда об этом узнал Джим Бейкер, он пришел ко мне и, ссылаясь на то, что ему надоело быть руководителем аппарата Белого дома, попросился на освободившуюся должность помощника по национальной безопасности. А свой пост он предложил передать Майку Диверу, которого я хорошо знал со времени пребывания на посту губернатора Калифорнии.

Я согласился. Но тут ко мне обратились Эд Мис, Билл Кларк, Билл Кейси и Кэп Уайнбергер: они считали, что все эти перестановки не принесут ничего хорошего. Им не нравилась кандидатура Майка Дивера, в обязанности которого входило руководство отношениями Белого дома с прессой, на пост руководителя аппарата. Они также не одобряли назначение Джима Бейкера помощником по национальной безопасности. Они убедили меня отказаться от этих перестановок: мне вовсе не хотелось, чтобы между членами кабинета и персоналом Белого дома возникли трения.