Рональд Рейган - Жизнь по-американски

В феврале 1983 года, после того как расследование подтвердило, что Шарон был косвенно повинен в массовых убийствах палестинских беженцев в бейрутских лагерях, он был вынужден уйти с поста министра обороны, и на его место пришел Моше Аренс, который до этого был послом Израиля в Вашингтоне. Я надеялся, что с его приходом политика Израиля изменится и процесс умиротворения возобновится.

Когда министр иностранных дел Ливана приехал в Вашингтон весной 1983 года, я заверил его, что мы по-прежнему намерены добиваться быстрейшего вывода всех иностранных войск из Ливана и что до тех пор наши морские пехотинцы останутся в Ливане.

Он рассказал мне про свой печальный опыт отношений с американскими президентами: все они поначалу берутся решать ливанскую проблему, но, "сделав несколько шагов вперед, отступают". На это я ответил, что у меня в конструкции заднего хода просто не предусмотрено.

В конце марта — по-видимому, в значительной степени благодаря Моше Аренсу — из Израиля начали поступать сигналы, свидетельствующие о готовности вывести на разумных условиях войска из Ливана. Мы положительно отозвались на эту новую тенденцию, и я опять начал надеяться, что нам удастся достичь умиротворения на Ближнем Востоке. К сожалению, вскоре произошли трагические события, показавшие, что на Ближнем Востоке вовсе не все хотят мира — по крайней мере, такого мира, который закреплял бы признание Израиля.

Рано утром 18 апреля нас с Нэнси разбудил телефонный звонок. Мне сообщили, что начиненный взрывчаткой автомобиль разрушил наше посольство в Бейруте, что при взрыве погибли десятки американцев и ливанских служащих посольства. Среди погибших было пятеро охранявших посольство морских пехотинцев и несколько сотрудников посольства, включая главного специалиста ЦРУ по проблемам Ближнего Востока.

Ответственность за этот варварский акт взяли на себя шиитские фундаменталисты из Ирана, которые, по последним сведениям нашей разведки, пытались использовать сложную обстановку в этой стране для расширения исламской революции.

"Прости меня, Господи, за то, что я испытываю чувство ненависти к людям, способным на столь жестокое и трусливое преступление", — записал я вечером того дня у себя в дневнике.

Через пять дней после террористического акта я поехал на военно-воздушную базу "Эндрюс", куда привезли тела жертв. Вот что я записал в дневнике в тот день:

"Мы с Нэнси выразили свое соболезнование всем родственникам убитых. Оба мы не могли сдержать слез. Говорить я не мог и только пожимал им руки. Вернувшись вечером домой, я переоделся и отправился на обед, который Белый дом давал для представителей прессы. В мои обязанности входит вести легкую беседу, шутить и т. п. Но я не способен так быстро перестраиваться. Поэтому, чтобы не нагнать на всех уныние… я выступил последним и извинился за то, что не смог развлекать гостей, потому что утром выполнял свой скорбный долг на базе "Эндрюс".

И таких дней за период моего президентства было много — слишком много.

Хотя наши сердца разрывались от горя, Джордж Шульц все же предложил отправиться на Ближний Восток и попробовать раздуть огонек умиротворения, которому Филип Хабиб не давал погаснуть в течение всего этого года. Сам Хабиб был утомлен трудами, которые далеко выходили за пределы служебных обязанностей, и хотел вернуться к спокойной жизни, из которой мы в прошлом году сумели его выманить.

Вскоре по прибытии на Ближний Восток Шульц прислал мне телеграмму, в которой сообщал, что обе враждующие стороны, по-видимому, устали от непрекращающегося кровопролития и разрушений и хотят положить им конец; по его мнению, есть основания надеяться на плодотворный исход его миссии.

Его предположения оправдались: после двухнедельных интенсивных переговоров было выработано соглашение, по которому Израиль обязывался вывести войска из Ливана одновременно с Сирией, а Ливан — второе арабское государство после Египта, официально признавшее Израиль, — соглашался на создание вдоль своей южной границы зоны безопасности, которая будет обеспечивать неприкосновенность поселений на севере Израиля.

Опять было возродились надежды на урегулирование на Ближнем Востоке. И тут Сирия, которой, видимо, придали храбрости поставленное ей Советским Союзом новейшее вооружение и тысячи новых "советников", дала нам знать, что отказывается вывести войска из Ливана. Из этого следовало, что и соглашение между Ливаном и Израилем, на которое было потрачено столько сил, тоже не осуществится.