Рональд Рейган - Жизнь по-американски

Через несколько минут я с трудом мог продолжать. Голос начал срываться. Но я сумел справиться с собой и был рад, когда подошел к заключительной части: "Словами своей любящей дочери, присутствующей среди нас сегодня, участник этого события показал нам его значение намного лучше, чем это мог бы сделать любой президент. Достаточно будет для нас сказать о рядовом Занатта и всех тех отважных и благородных людях, кто сражался с ним рядом четыре десятилетия назад: мы всегда будем их помнить. Мы всегда будем ими гордиться. Мы всегда будем наготове, чтобы всегда оставаться свободными".

Менее чем через полгода я выступал на другом военном кладбище в Европе. Это событие запомнилось мне по другой причине.

Когда я принял приглашение канцлера Гельмута Коля посетить с официальным визитом Западную Германию вслед за экономическим совещанием в верхах, запланированным на весну 1985 года, я согласился с ним, что это подходящий момент отметить не только сороковую годовщину окончания второй мировой войны, но и начало сорокалетия мира и дружбы между двумя бывшими врагами. После того как я выразил согласие нанести такой визит, я получил приглашение от одного немецкого политического деятеля, представлявшего прилегающий к Мюнхену округ, посетить Дахау, печально известный концентрационный лагерь, располагавшийся близ Мюнхена. Поскольку официальное приглашение исходило от федерального правительства и выбор маршрута определялся не мной, я отклонил это приглашение (впоследствии мне сказали, что письмо прислал один из соперников Коля, желавший из политических соображений, чтобы я посетил его округ).

Когда западногерманское правительство объявило, что мой предполагаемый маршрут включает посещение военного кладбища в Битбурге, еврейские организации в США заявили, что среди двух тысяч похороненных там людей было сорок восемь эсэсовцев, — факт, оставшийся неизвестным лицам, занимавшимся с нашей стороны программой визита и выразившим согласие на такое посещение. Представители еврейских организаций утверждали, что мне следовало настоять на отмене визита в Битбург и посетить вместо этого Дахау.

Даже Нэнси была на этот раз против меня. Следующие отрывки из дневника дадут читателю представление о том, что я делал в этот период моей жизни:

"4—14 апреля

Почти всю неделю расходившаяся пресса преследовала меня за то, что я принял приглашение Гельмута Коля посетить во время визита в Бонн немецкое военное кладбище. Я отклонил неофициальное приглашение от одного из политических деятелей Западной Германии посетить Дахау, находящийся в его округе. Все это было преподнесено как желание почтить память бывших нацистов и стремление забыть о массовом уничтожении нацистами евреев. Гельмут имел в виду отметить окончание второй мировой войны как начало периода мира и дружбы, длившегося уже сорок лет. Я вновь и вновь говорил, что мы никогда не забудем о зверствах нацистов и не допустим, чтобы они когда-либо повторились. Но некоторые наши еврейские друзья пришли в воинственное настроение. Я никак не могу отступить и отказаться от намеченного плана. Однако Гельмут очень расстроен и опасается, что поднявшийся шум может повлиять на ход экономического совещания. Может быть, он изменит программу визита. Поживем — увидим. Я все-таки считаю, что мы правы. Да, немецкие солдаты были нашими врагами и частью ненавистного нацистского режима.

Но мы победили и мы убили этих солдат. Что плохого в том, чтобы заявить: "Давайте никогда больше не будем враждовать"! Разве Гельмут дурно поступил бы, если бы во время визита в США он бы посетил Арлингтонское кладбище?

Сегодня звонил Уолтер Анненберг. Он получил сообщение о статье в "Правде", где меня поносят за оскорбление, нанесенное евреям отказом посетить Дахау. Я хочу ответить "Правде", указав, что сегодня, сорок лет спустя после геноцида против евреев, только Советы открыто проявляют антисемитизм.

15 апреля

…Пришла телеграмма от Гельмута Коля, и Майк Дивер вылетел в Германию. Гельмут решил наши проблемы. Отклоненное мной приглашение посетить Дахау было частным. Гельмут делает его официальным. Он приглашает меня посетить и лагерь, и кладбище. Теперь, поскольку это все официально, я могу принять оба приглашения.

16 апреля

После завтрака с вице-президентом выступил в здании исполнительного ведомства при Белом доме на конференции по вопросу свободы религии. Перед этим снова занялись моей германской проблемой. Пресса в нее вцепилась и изо всех сил осложняет ситуацию. В заключение своей речи я выступил с заявлением, объяснив, что с Дахау вышло недоразумение и что я собирался посетить и кладбище в Битбурге, и концентрационный лагерь.