Рональд Рейган - Жизнь по-американски

Позже, в том же году, ко мне стали поступать сообщения от нашего посла в Маниле Стивена Босуорта о политических успехах мятежных коммунистов на Филиппинах и недооценке Маркосом влияния его политики на филиппинцев. Для проверки этих сообщений я послал в Манилу сенатора Пола Лаксолта. Он подтвердил факт растущего общественного возмущения против Маркоса, силы, воплотившейся впоследствии в так называемую "народную власть". Пол убедил Маркоса назначить президентские выборы на следующий февраль, чтобы доказать своему народу и всему миру, что он не диктатор. Его соперником выступила Корасон Акино, вдова бывшего соперника Маркоса. Всех тогда занимал один вопрос: допустит ли Маркос свободные и справедливые выборы?

Пока разворачивалась политическая кампания за контроль над Филиппинами, за тысячи миль от Манилы другой народ также выступил за утверждение своей власти: революционные ветры повеяли над Гаити, островом в Карибском море. На протяжении более четверти века Гаити управляли диктаторы, отец и сын Дювалье. Теперь диктатура была на грани краха. Гаитянский народ не мог долее выносить нищету и тиранию, на которые его обрекало правление Дювалье.

На совещании Совета по национальной безопасности 6 февраля 1986 года, накануне выборов в Маниле, я принял два решения: чтобы освободить народ от диктатуры и избежать гражданской войны, мы предложили тайно вывезти Жана-Клода Дювалье ("бэби дока") с его семьей и группой друзей с Гаити и отправить их военным самолетом в Париж. Я также согласился на обмен арестованных советских шпионов на диссидентов из СССР, в результате чего получил свободу Анатолий Щаранский.

Через пять дней Щаранский эмигрировал в Израиль, и тогда же стало ясно, что нам придется вывозить с Филиппин Фердинанда Маркоса, чтобы избежать, как это мы сделали в Гаити, кровавой гражданской войны. Я пришел к этой необходимости во время встречи с представителями делегации конгресса, посетившей Манилу, чтобы удостовериться в справедливости организованных Маркосом выборов. Они заявили, что налицо были неопровержимые свидетельства фальсификации избирательных бюллетеней.

Я послал в Манилу нашего специалиста по улаживанию международных угрожающих ситуаций Фила Хабиба. Он подтвердил, что Маркос обманом обеспечил себе победу на выборах и что переворот в пользу законной победительницы, госпожи Акино, был неизбежен. События в Маниле стали развиваться с неимоверной быстротой: два высших военных руководителя, министр обороны Хуан Понсе Энрили и генерал-лейтенант Фидель Рамос, подали в отставку, выступили в поддержку Акино, взяли под свой контроль часть филиппинской армии и призвали Маркоса оставить свой пост.

23 февраля в Кемп-Дэвиде мне сказали, что Маркос и преданный ему генерал Фабиан Вер подняли войска и танки против частей, верных Энрили и Рамосу. Сотни тысяч людей преградили дорогу танкам и вынудили их повернуть назад — в другой раз такое могло привести к огромному числу жертв. Я написал обращение к Маркосу с призывом отказаться от использования силы и на вертолете вернулся в Вашингтон на совещание в Ситуационной комнате в Белом доме, маленькой комнате в цокольном этаже, где мы собирались во время серьезных международных кризисов. На совещании присутствовали Джордж Буш, Джордж Шульц, Кэп Уайнбергер, Дон Риган, Фил Хабиб, Билл Кейси и помощник по национальной безопасности Джон Пойндекстер, а также эксперты из государственного департамента и других ведомств.

С учетом всех фактов принять решение мне было нетрудно, но и особого удовольствия мне это тоже не доставило. Присутствовавшие согласились, что должно быть сделано все возможное для избежания кровопролития в Маниле; нельзя было доводить до гражданской войны. Я хотел при этом убедиться, что мы не обойдемся с Маркосом так же некрасиво, как некогда с другим бывшим нашим союзником, шахом Ирана. В то же время я сознавал важность установления хороших отношений с новым правительством Филиппин.

Я знал, что Маркос человек гордый и очень важно найти к нему правильный подход. Диктовать ему было невозможно, следовало изложить ему факты и дать время прийти к нужному нам решению. Я решил предложить Маркосу покинуть Филиппины и предоставить ему с семьей убежище в США. Я сказал, что мы должны обрисовать ему всю безнадежность и безысходность его положения и убедить добровольно отказаться от власти. В качестве главного аргумента следовало выдвинуть необходимость избежать гражданской войны, которая разорила бы большую часть любимой им страны.