Рональд Рейган - Жизнь по-американски

Для Нэнси и для меня этот телефонный разговор был последним, печальным расставанием, где светлые воспоминания смешались с грустью. Больше мы с ними не разговаривали.

До самой своей смерти осенью 1989 года Маркос продолжал утверждать, что он являлся президентом Филиппин, а Имельда именовала себя первой леди этой страны.

Когда я был президентом, мы с Нэнси совершали заграничные поездки, оставившие у нас незабываемые воспоминания. Весной 1984 года состоялся визит в Китай. Последующие события на площади Тяньаньмэнь несколько поубавили энтузиазм, вызванный у нас этим путешествием, но, когда мы были там в ту прекрасную весну, казалось, что события, происходившие в Китае и Польше, были провозвестниками конца коммунистической эры.

В тот год в марте министр финансов Дон Риган вернулся из Пекина с интригующим сообщением: Китайская Народная Республика медленно, но верно шла к свободному рынку и приветствовала иностранные инвестиции. Многие сельскохозяйственные коммуны были расформированы, а китайские фермеры получили право на долгосрочную аренду и возможность извлекать доход от продажи выращенной продукции.

Обычно перед моими заграничными поездками Совет национальной безопасности подготавливал короткий фильм, давая возможность увидеть места, которые предстояло посетить, и людей, с которыми мне предстояло встретиться. Фильм, увиденный мной накануне визита в Китай, подтвердил, что в основании коммунизма китайского образца действительно стали появляться заметные трещины.

В день Пасхи, 22 апреля, после краткого визита на "Ранчо дель сьело" первый этап нашего путешествия начался с посещения Гонолулу. Во время двухдневного пребывания там я встретился с Барри Голдуотером, возвращавшимся в Вашингтон после поездки на Тайвань. Барри не скрывал своего огорчения по поводу моего визита в Китай. Хотя я сказал ему, что дал ясно понять китайским руководителям, что мы не хотим покидать старых друзей ради приобретения новых, он подозревал меня в намерении уступить китайской стороне в вопросе о Тайване, и мне не удалось убедить его в обратном.

Наш шестидневный визит в Пекин начался в туманное облачное утро после еще одной остановки на острове Гуам. Мы проследовали в зал Великого народного собрания, где состоялась церемония приема, был дан салют из двадцати одного залпа, и в тот же самый вечер состоялся первый из множества обедов из двенадцати блюд. Благодаря специальным урокам, полученным в Вашингтоне, Нэнси и я довольно ловко управлялись с палочками для еды. Мы следовали совету, данному нам накануне отъезда Ричардом Никсоном, побывавшим в Пекине в 1972 году: не задавайтесь мыслью о том, что вам подают на парадных обедах, — просто ешьте и все. И все же в этот первый вечер мне было трудно определить содержимое моей тарелки, так что я размазывал его по краям в надежде скрыть свое к нему отвращение.

На следующее утро моя встреча с помощниками проходила под громкую музыку в магнитофонной записи. Это была предосторожность против подслушивающих устройств. Принятая мера не была напрасна: впоследствии мы нашли пять таких устройств в помещении для приема гостей, где мы останавливались, один из членов нашей делегации развинтил выключатель у себя в комнате, обнаружил подслушивающее устройство, извлек его и захватил с собой домой в качестве сувенира.

Во время моей первой встречи с китайскими руководителями, полуторачасовых переговоров с премьером Чжао Цзыяном я подчеркнул, что мы не ищем союза с Китаем и одобряем его статус неприсоединившегося государства, но в то же время находим, что как друзья и соседи по Тихоокеанскому региону мы могли бы общими силами способствовать миру и стабильности в нем. Это обусловило, на мой взгляд, успешное начало встречи. Позже в тот же день я обратился с речью к группе китайских руководителей. Моя речь была впоследствии в записи передана по китайскому радио, исключая некоторые мои замечания о Советском Союзе, религии и преимуществах свободной экономики. Затем последовала еще одна встреча с Чжао и некоторыми другими партийными лидерами, на которой мы обсудили проблемы торговли и инвестиций. Во время этой встречи маленький сварливый идеолог пытался давать мне наставления относительно вывода наших войск из Южной Кореи. Я постарался ответить ему в том же духе. Если Северная Корея действительно желает улучшить отношения с нами, как он это утверждал, пусть перестанут рыть туннелй под демилитаризованной буферной зоной между двумя корейскими государствами.