Рональд Рейган - Жизнь по-американски

Через два дня мы с Нэнси впервые отправились в театр Форда в Вашингтоне, чтобы присутствовать на светском праздничном представлении, устроенном специально для сбора средств на поддержание этого исторического здания. Во время представления я поднял глаза на президентскую ложу рядом со сценой, где сидел Авраам Линкольн в тот вечер, когда его убили, и меня охватило странное чувство. Глядя на ложу, я невольно думал о событиях 1865 года: виделось, как Джон Уилкес Бут врывается в ложу, стреляет в президента, выпрыгивает на сцену и убегает на глазах у оцепеневшей публики.

Мне пришло в голову, что до того самого дня никто, вероятно, всерьез не задумывался, что кому-то захочется убить президента. И сейчас, сидя в театре, я представлял все меры безопасности, которыми окружили Нэнси, меня и детей, и думал о том, как сильно все изменилось с тех пор. Я думал о том, что, несмотря ни на какие современные способы охраны, кто-то, обладающий достаточно решительным характером, все-таки может подойти к президенту настолько близко, чтобы застрелить его.

Через три дня у меня состоялась в Овальном кабинете краткая встреча с министром иностранных дел Японии Ито, которая предшествовала запланированному на весну официальному визиту премьер-министра Дзенко Судзуки. Я сказал ему, что республиканская администрация твердо выступает против введения квот на импорт японских автомобилей, но подобные настроения среди демократов-конгрессменов продолжают расти. "Не знаю, удастся ли мне остановить их, — продолжал я, — но если вы добровольно установите ограничения на свой автомобильный экспорт в Америку, то этот шаг, возможно, остановит законопроекты, стоящие на рассмотрении конгресса, и, таким образом, никаких принудительных мер не будет".

Незадолго до этой встречи мне позвонил Александр Хейг; он был очень расстроен моим решением назначить Джорджа Буша председателем специальной группы в рамках Совета национальной безопасности, которая должна оказывать мне помощь в управлении в случае международного кризиса. Раньше председателем специальной группы Белого дома, исполняющей определенные функции во время кризисов, обычно являлся помощник президента по национальной безопасности. Но Хейг не любил и не доверял помощнику по национальной безопасности Ричарду Аллену. Предварительно я обсудил этот вопрос с тремя высшими должностными лицами аппарата Белого дома — Джимом Бейкером, Эдвардом Мисом и Майклом Дивером, и мы решили поручить эту ответственную роль Джорджу Бушу. Такой шаг уравновешивал не только проблему натянутых отношений между Хейгом и Алленом. Я также считал разумным и важным для страны, чтобы вице-президент играл бы большую роль в администрации, и не хотел, чтобы Джордж, выражаясь словами Нельсона Рокфеллера, был просто "надежным резервом".

И теперь Хейг на другом конце телефона буквально выходил из себя, заявляя, что не желает, чтобы вице-президент имел какое-либо отношение к международным делам; он говорил, что они находятся в его юрисдикции, и добавил, что думает подать в отставку. Я не мог понять, почему он так расстроен, и заверил, что ему не о чем беспокоиться.

С моей точки зрения, он создавал проблемы на пустом месте. Никто не хотел вмешиваться в его дела. Но рано утром меня разбудил звонок Майкла Дивера. Он сообщил, что вечером Хейг поднял шум в связи с новым назначением Буша и грозил подать заявление об отставке.

В восемь сорок пять я пригласил Хейга в Овальный кабинет, ожидая увидеть его заявление и намереваясь отговорить его. Но он был очень спокоен и ничего не сказал об отставке; вместо этого он передал мне заявление, в котором говорилось, что он просит меня издать документ, декларирующий, что он один отвечает за иностранные дела. Заявление носило слишком широкий характер, чтобы я мог его принять, но после его ухода я составил свой проект заявления, короткий и простой, разъясняющий очевидное: государственный секретарь является моим первым советником по иностранным делам.

Он был удовлетворен этим, и я вновь мог продолжать свои усилия, направленные на обеспечение поддержки конгрессом программы экономического обновления. Кроме того, продолжались обычные встречи, конференции и телефонные разговоры с конгрессменами. Были и другие мероприятия, выходящие за рамки моего делового расписания: состоялся банкет, устроенный теле- и радиокорреспондентами, на котором Ричард Литтл очень похоже пародировал, как я провожу пресс-конференцию; был завтрак в честь членов бейсбольной команды "Холл оф фейм", на котором я встретил Боба Лемона и Билли Хермана, — я освещал их игру, когда был спортивным комментатором; а в субботу 28 марта проходил ежегодный капустник, где репортеры шутят над президентами, конгрессменами и другими участниками политической жизни Вашингтона, и у меня была возможность также пошутить в их адрес.