Улукбек Чиналиев - От кетменя до мундира посла. Страницы жизни семьи, республики, страны

Наши родители прожили в любви и согласии сорок шесть лет, вырастили пятерых сыновей. Всем дали блестящее образование. От своего отца унаследовал наш родитель убеждение, что человеческий капитал – это имеющийся у каждого запас знаний. Отправным пунктом для отца служило представление, что при вкладывании средств в образование детей он ведет себя рационально, взвешивая соответствующие выгоды и издержки. Причем образование по самым высоким международным стандартам. И потому основным смыслом своей жизни он видел, чтобы его сыновья учились в престижных вузах, непременно в технических.

Начало сороковых годов. Отец главный бухгалтер двух колхозов в Сузакском районе Джалал-Абадской области. Во время Великой Отечественной войны его, как и всех мужчин, призвали, чтобы отправить на фронт. Однако вскоре вернули по брони на прежнее место работы. Кто-то должен был кормить фронт и тыл. Вот только поработать долго главным специалистом сельхозартелей ему не довелось. Разгул истерии по выявлению врагов народа накрыл и его. Хотя и не было у отца агрономического образования, но из литературы и опыта других земледельцев знал о преимуществах озимого сева. В теплую и влажную осень мобилизовал колхозников засеять обширный клин поливной пашни. Появились дружные крепкие всходы. Когда выпал первый снег, зеленка поднялась на 10–15 сантиметров. Селяне, позже, получили хороший урожай пшеницы, а это позволило выполнить и плановые поставки на фронт, и обеспечить колхозников хлебом.

Однако то ли по доносу недоброжелателей, то ли из-за неосведомленности руководителей районного НКВД зимой отца обвинили во вредительстве. Тут же в ход пошло все.

Припомнили бдительные сотрудники компетентных органов и бай-манапское происхождение и репрессии деда Бикеева Чыналы, и учебу в медресе, и короткий период его просветительской деятельности в бытность молдо.

О камерах следственного изолятора НКВД отец вспоминать не любил, однако и забыть об этом не мог. Для того чтобы добиться нужных показаний, применялись жестокие пытки. Сильно били по голени ног, поэтому кожи на ногах не было, но глянец остался на всю жизнь. Бывало в детстве, мы спрашивали: «Ата, почему у тебя такие ноги?» Он пояснял, что его волки покусали. Нам было интересно, как это могло произойти, но по некоторым признакам мы догадывались, что ему это досадно вспоминать. И расспросы прекращались.

Много позже, будучи взрослыми, мы узнали отдельные подробности того жизненного периода отца. Особой изощренностью отличалась пытка в карцере: отца ставили под капающую на голову воду и не давали спать. Как правило, после трех суток экзекуции подследственные подписывали любые документы.

Но все знали, что приговор, как правило, – это высшая мера наказания. Отец выдержал неделю и не подписал признательных показаний во вредительстве.

Будучи грамотным и хорошо владеющим русским языком, он написал жалобу на применение пыток, грубых нарушений закона в отношении его и других подследственных, в адрес Н. М. Шверника, председателя ВЦСПС, для передачи ее в руки Сталина. Жалоба, возможно, дошла до адресата, и по распоряжению центра была создана комиссия. Итогом работы ее стало освобождение нескольких десятков человек. Много лет спустя, работая послом, я приехал в Джалал-Абад и встретился с первым заместителем губернатора области. Не урегулированные пограничные вопросы, торгово-экономические, бытовые проблемы обсуждались с администрацией региона.

После напряженной работы приятно было посидеть за пиалой кок-чая, располагавшего к воспоминаниям. У кыргызов принято расспрашивать, где родился собеседник, кто его родители, какого он рода. Это не является нарушением личного пространства и вписывается в норму. Мой собеседник, с горечью, поведал о том, что наши родители вместе находились под следствием, перенеся все тяготы, выпавшие на их долю. Он, встретив меня, просил передать признательность моему отцу, продлившему годы жизни его отца, своим поступком.

Освободившись из-под следствия, ему пришлось перебраться подальше от областного центра, в Джанги-Джольский район. Впрочем, и там клеймо бай-манапского отпрыска не исчезло.

Не всегда и не везде удавалось найти подходящую работу. Отец по-своему реагировал на абсурдность происходящего, осознавая вседозволенность власти, полную непредсказуемость собственной судьбы и невозможность повлиять на нее. О том невеселом периоде жизни родителей выросшие сыновья много позже узнали из скупых рассказов матери.