Всеволод Стратонов - По волнам жизни. Том 2

В объявлении о собрании говорилось: «Физико-математический факультет приглашает профессоров и преподавателей всех факультетов Московского государственного университета на совместное совещание в среду, 1-го февраля, в 2 часа дня, в круглом зале правления, по вопросу о материальном положении университета и его преподавательского персонала. Декан В. Стратонов» (ЦГА Москвы. Ф. Р-1609. Оп. 1. Д. 610. Л. 2).

См. о прениях на объединенном собрании профессоров и преподавателей 1 февраля 1922 г.: Костицын В. А. Указ. соч. Т. 1. С. 235–236.

В принятом заявлении «В Совет Народных Комиссаров» указывалось, что «Объединенное собрание профессоров и преподавателей всех факультетов Государственного Московского университета, состоявшееся 1 февраля с. г., постановило обратиться к Совету Народных Комиссаров с целью указать на то катастрофическое положение, в котором находится высшая школа в России вообще и Московский университет в частности», а также — «не возобновлять занятий». Далее говорилось: «Это постановление не есть обычная забастовка; это просто констатирование существующего факта невозможности возобновить занятия при нынешней системе снабжения школы и оплаты труда. Вести занятия со студентами в лабораториях при отсутствии всех необходимых материалов, а в клинике — при отсутствии медикаментов и питания для больных — значит обманывать студенчество и обманывать власть. Этот обман длился достаточно, и профессура не считает себя вправе его далее продолжать. Не легко людям, для которых дело науки и дело высшей научной школы есть дело жизни, дорогое любимое дело, отказываться от продолжения занятий, но делать это приходится поневоле и вынужденно. Момент, когда горькая истина появляется во всей обнаженности, рано или поздно наступает, и сейчас он наступил» (ГАРФ. Ф. Р-130. Оп. 6. Д. 871. Л. 1–5).

Члены делегации, в которую был избран также профессор Г. В. Сергиевский, подписали два обращения в Совнарком, в первом из которых говорилось: «Московский университет, старейший в России, после 167-летнего служения русскому народу и науке, ныне прекратил занятия. Московская профессура неоднократно призывала власть вникнуть в острокритическое положение высшей школы. Она стремилась привлечь на угрожающую катастрофу внимание и носителей высшей власти. Все было бесплодно, и иного пути, к прискорбию преподавателей, не оказалось. Когда страна разорена, обнищала — последней ее надеждой должны быть знания и наука. Школу надо было оберегать до последней крайности. Ввергнутая в невежество страна исторически будет отброшена на несколько столетий. Она неминуемо станет добычей культурных соседей. После разрушения средней школы теперь гибнет и высшая, почти лишенная материальных средств и отрезанная от мировой науки. Провинциальные университеты, десятки лет служившие с честью народу и науке, закрываются или превращаются в средние школы. Огонек науки еще теплится в столичных университетах. Клиники, лаборатории, кабинеты получают ассигнования в десятки раз меньше, чем нужно. Аппараты изношены, новых не приобретается. Лечить и работать нечем: медикаменты и реактивы иссякают. Новой литературы почти нет, общение с заграничными учеными затруднено до крайности. Отопление скудное, или его вовсе нет. Преподаватели вознаграждаются во много раз меньше, чем нужно, чтобы научно работать. Они должны работать на стороне, совмещая по много должностей. Скудное содержание выплачивается им через 2–3 месяца, и деньгами уже иной, меньшей ценности. Для ученой работы сил и времени не остается. Преподавание ведется переутомленными людьми. Профессура обессилела и изнемогает. Многие преждевременно умерли от истощения и непосильного для ученых физического труда. Иные кончили самоубийством. Большинство оставшихся, чтобы существовать, распродали имущество, книги. Страна, и раньше бедная научными силами, теперь обнищала. Московский университет не хочет вводить в обман ни представителей власти, ни учащуюся молодежь, ни народ. Надо решиться на одно из двух: или высшие учебные заведения закрыть или прямо и решительно покончить с бывшим до сих пор отношением к высшей школе и ее преподавателям» ( Костицын В. А. Указ. соч. Т. 1. С. 722–723).

Второе обращение, на котором зампредседателя Совнаркома А. Д. Цюрупа поставил резолюцию: «Срочно. Копии т. Яковлевой (Главпрофобр) и Луначарскому», гласило: «В дополнение ранее разосланного обращения в Совнарком делегация преподавателей 1-го Московского государственного университета сообщает следующее: невозможное материальное положение, в которое поставлены высшие учебные заведения, как в смысле снабжения денежными средствами, так равно и в отношении необходимого учебно-научного инвентаря, а также крайне недостаточные, совершенно несоответствующие прожиточности минимума и крайне несвоевременные оплата труда и выдача продуктов преподавателям, вынудили преподавательский персонал 1-го Московского государственного университета временно прекратить занятия, чтобы обратить должное внимание Высшей Власти на создавшееся положение. Представители преподавателей наметили следующие меры, необходимые для восстановления нормальной жизни высших учебных заведений: