Всеволод Стратонов - По волнам жизни. Том 2

На первом заседании Временного комитета по устройству Главной астрофизической обсерватории 11 июня 1920 г. было решено пригласить директора Пулковской обсерватории А. А. Иванова «для выяснения вопроса об исполнимости принятого Государственным ученым советом, согласно предложению В. Т. Тер-Оганесова, постановления о включении в состав Временного комитета существующей в Пулковской обсерватории комиссии для выбора места перенесения названной обсерватории…» (ГАРФ. Ф. А-2307. Оп. 2. Д. 274. Л. 23).

14 июня 1920 г. приехавший из Петрограда А. А. Иванов участвовал во втором заседании Временного комитета по устройству Главной астрофизической обсерватории, причем, вспоминал В. А. Костицын, оказалось, что «Тер-Оганесов все наврал» ( Костицын В. А. Указ. соч. Т. 1. С. 163). Иванов подчеркивал, что Пулковская обсерватория «имеет свои специальные задачи, в которых астрофизические работы занимают второстепенное место», вследствие чего организацию Астрофизической обсерватории «было бы правильным возложить на специальный орган» (ГАРФ. Ф. А-2307. Оп. 2. Д. 274. Л. 24).

На 2-м съезде Всероссийского астрономического союза, проходившем в Петрограде 23–27 августа 1920 г., с докладом об организации Астрофизической обсерватории выступил В. А. Костицын, а на 1-м учредительном съезде Российской ассоциации физиков, состоявшемся в Москве 1–6 сентября 1920 г., доклад на ту же тему сделал В. В. Стратонов (см.: Сообщения о научно-технических работах в Республике. М., 1920. Вып. 3. Съезд Российской ассоциации физиков).

Управление научными учреждениями, созданное в марте 1921 г. из Научного отдела и Отдела научных библиотек, которое возглавлял И. И. Гливенко, по решению президиума Наркомпроса от 7 декабря 1921 г. было преобразовано в Главное управление научными и научно-художественными учреждениями (Главнауку).

Военный летчик инженер М. Н. Канищев состоял с 1922 г. профессором Академии воздушного флота, с 1925 г. — Военно-воздушной академии РККА им. Н. Е. Жуковского.

Аналогичного мнения придерживался В. А. Костицын, вспоминавший, что В. Н. Милованов «оказался невероятным неврастеником, потерявшим всякую способность к работе» ( Костицын В. А. Указ. соч. Т. 1. С. 189). Тем не менее позднее он заведовал отделом звездной статистики в Государственном астрофизическом институте.

Неточность: П. Я. Давидович, командированный в США для научной стажировки в обсерватории Гарвардского университета, став невозвращенцем, работал в компании «Дженерал электрик», но в связи с психическим расстройством и отсутствием вида на жительство был депортирован на родину и умер в Москве в 1931 г. В. А. Костицын считал, что привлечение Давидовича к работе ГРАФО было совершенно неудачно, так как он «больше смотрел, что делают другие, и притом самым недоброжелательным образом» ( Костицын В. А. Там же).

Неточность: в 1920–1921 гг. В. Г. Фесенков, ранее — доцент Харьковского университета, состоял профессором теоретической механики Донского политехнического института и профессором астрономии Донского педагогического института в Новочеркасске, уроженцем которого был.

Директор обсерватории Харьковского университета Н. Н. Евдокимов, выехав в ноябре 1919 г. в отпуск в Ростов-на-Дону, был отрезан фронтом от Харькова и, находясь в Пятигорске, в апреле 1920 г. заболел пневмонией и до августа проходил лечение в Кисловодске.

В первом томе «Трудов Главной Российской астрофизической обсерватории» (М., 1922. 270 с.) опубликована первая часть большой работы В. Г. Фесенкова «Эволюция солнечной системы»), а также ряд его статей (в т. ч. на французском языке). Во втором томе Трудов, изданном в 1923 г., были опубликованы две работы Фесенкова — «О строении атмосферы (фотометрический анализ сумерек)» и «Исследование физиологических коэффициентов».

Ср.: «Мы заготовили огромный лист, на котором сверху было написано: „Задание — одеть 9 человек“, а ниже дана схема всех хождений с перечислением всех учреждений и лиц, и еще ниже — результат. Этот лист был послан Ленину, который пришел в ярость и приказал: во-первых, немедленно выдать все, что нужно, здесь же, в Москве, и притом — в готовом виде; во-вторых, предать суду всех волокитчиков; в-третьих, напечатать в „Правде“ факсимиле нашего листа и особую статью против бюрократов и волокитчиков. По первому и третьему пункту все было сделано; что же касается второго, то… трение внутри советского аппарата оказалось сильнее, нежели воля Ленина. Мы получили от Наркомпроса неофициальный выговор за то, что обратились непосредственно к Ленину» ( Костицын В. А. Указ. соч. Т. 1. С. 190). В упомянутой статье, указывая, что «бюрократизм и волокита принимают иногда чудовищные формы», газета «Правда» писала: «Кому не попадались „дела“ на 20–30 листах с полусотней „резолюций“, где речь идет о предоставлении помещения или об отпуске пары штанов. Но попадаются особенно поразительные случаи волокиты, происходящие почти исключительно из‐за обилия учреждений и параллелизма в их работе. Приведу один из них. Для отправки Кавказской астрономо-метеорологической экспедиции потребовалось снабдить „обмундированием“ 8 человек. Вот движение этого дела…». Далее следовали 57 пунктов, отражавших хождение бумаг по разным инстанциям ( Богуславский М. Об упрощении советского аппарата // Правда. 1921. № 275. 6 дек.).