Сергей Боткин - Побеждая смерть. Записки первого военного врача

Аппетита у нашего больного до 13-го дня болезни не было вовсе; только на второй день послабления лихорадки, впрочем, еще до наступления нормальной температуры, явился позыв на пищу, но последняя, как мы видели, переносилась плохо и вызывала рвоту, которая прекратилась только на 19-й день болезни. Явления же катарра кишечного канала замечались еще долее: на 24-й день болезни больной ощущал боли в животе и урчанье. Так как явления желудочно-кишечного катарра продолжались и при безлихорадочном состоянии и, кроме того, развились с самого начала болезни, еще до появления зноба, то нет никакого сомнения, что в данном случае катарр этот составлял самостоятельную форму и не был необходимым явлением тифозного процесса. Мы уже говорили о влиянии эпидемии желудочно-кишечных катарров на появление их в течение сыпного тифа; здесь же мы должны прибавить, что некоторые авторы наблюдали сыпные тифы, осложненные кровавым поносом. Нам подобное осложнение не встретилось ни разу.

Кровотечения.Мы наблюдали иногда более или менее значительные кровотечения кишечного канала в течении сыпного тифа, осложненного возвратной горячкой. Чаще встречались кровотечения из носа, которые у нашего больного появлялись неоднократно в течение 6-го и 7-го дня болезни, не сопровождаясь при этом ни малейшим облегчением остальных явлений. В течение сыпного тифа кровотечения эти никогда не сопровождались у наших больных опасными последствиями.

Изменения языка, аппетит, испражнения. Язык во все время болезни представлялся сухим и обложенным, но в налете не было примеси крови; в сыпном тифе мы почти вовсе не наблюдали этой примеси; чаще попадалась она нам при брюшном тифе. Сухость языка у нашего больного оставалась до 13-го дня болезни и уменьшилась одновременно с начавшимся охлаждением тела; беловатый же слой, покрывавший язык, наблюдался еще в течение нескольких дней, даже на 19-й день болезни язык был еще не совсем чист. Аппетит вполне восстановился только на 24-й день болезни, следовательно, приблизительно через 10 дней после окончания лихорадочного состояния. В большинстве же случаев вслед за окончанием сыпного тифа, не осложненного в резкой степени катарром кишечника, аппетит восстановляется быстро, в первые же дни после охлаждения тела. До 24-го дня болезни испражнения то представляли неправильности в виде поноса или запора, то оставались по нескольку дней нормальными.

Пульс и дыхание. Частота пульса колебалась между 112 и 88 ударами в минуту; к вечеру обыкновенно замечалось учащение, впрочем, не всегда: так, на 7-й день болезни было 96 ударов утром и вечером, а на 10-й – 112 утром и 100 вечером. С 12-го дня болезни при понижении температуры пульс оставался на 90 ударах в минуту, а на 14-й день при 37,1° было уже 70.

Мы уже говорили, что число ударов пульса не всегда колебалось пропорционально температуре: так, на 7-й день вечером было 96 ударов при 40°, а утром на 10-й день 112 при 39,3°. В течение всей болезни двойственного пульса не наблюдалось. Двойственность пульса, встречающаяся при многих лихорадочных болезнях, может наблюдаться и в течение сыпного тифа, но чаще она встречается при брюшных тифах; с большой вероятностью можно полагать, что она зависит от изменения тона мелких периферических артерий. Сила пульса вечером на 5-й день представляла среднюю величину; в дальнейшем же течении болезни при развитии тифозного состояния пульс легко сдавливался; впоследствии наблюдались более или менее значительные колебания в силе пульсовой волны, которая вообще в течение всей болезни представлялась незначительной и сдавливалась довольно легко исследующим пальцем. С уменьшением тифозного состояния на 11-й день болезни пульс сдавливался менее легко. При дальнейшем поправлении больного сила пульса постоянно увеличивалась. В нашем случае ослабление пульса не достигало до той значительной степени, до которой оно иногда доходит в течение сыпного тифа, в конце второй или в начале третьей недели болезни.

Сердечный толчок во все время пребывания нашего больного в клинике не наблюдался: следовательно, деятельность сердца оставалась все время слабой. Обыкновенно в начале болезни, в первые дни лихорадки, сопровождающей сыпной тиф, сердечная деятельность представляется усиленной, и пульсовые волны нелегко сдавливаются при исследовании пальцем. Но в течение болезни, то раньше, то позже, смотря по тяжести случая и по большей или меньшей быстроте развития тифозного состояния, сила сердечной мышцы значительно слабеет. В некоторых случаях пульс едва можно сосчитать, до того он слаб. Тоны сердца при выслушивании едва слышны. До совершенного прекращения лихорадочного состояния число дыханий больного представлялось учащенным. Оно колебалось между 26 и 32 в минуту, большей частью учащаясь к вечеру; но дыхания представляли в этом отношении еще меньше правильности, чем удары пульса; так, на 6-й день было 32 дыхания утром при 39,3°, а вечером 24 при 40,2°; на 9-й день и утром, и вечером по 28, а между тем утренняя температура = 39,2°, вечерняя же – 40 °; на 10-й день 32 утром при 39,3° и 28 вечером при 39,6°, При первом послаблении лихорадки на 12-й день утром число дыханий равнялось 30; на 14-й день при безлихорадочном состоянии оно уже спустилось до 18. Частые дыхательные движения были гораздо поверхностнее нормальных. Мне нередко приходилось наблюдать уменьшение частоты дыхательных движений, несмотря на высокие цифры температуры, при развитии тифозного состояния.