Лестер Самралл - История жизни Лестера Самралла

К семнадцатому дню рождения я лежал в постели уже в течение нескольких месяцев. Легочное кровотечение было очень сильным, и с мучительным нашлем из меня вытекала жизнь. Сбить высокую температуру было совершенно невозможно.

Я умирал.

Однажды около четырех часов утра вместе с кашлем из меня стали выходить большие куски разрушенных легких. Мне стало очень плохо. Я стал багровым, и мама сказал сестре: «Беги за доктором. Лестеру стало хуже».

Прибежал доктор, попытался нащупать пульс и взять немного крови для анализа. Затем он отвел маму в сторону и прошептал:

— Плохи дела. Все очень плохо. Пульс не прощупывается, и я не могу взять кровь.

Он мрачно посмотрел на мою мать и сказал:

— Позовите мужа. Мальчик умирает.

В комнате собралась вся мая семья. Доктор сказал им шепотом:

— Через два часа этот мальчик уже будет мертв. Это смерть хрипит в его горле, а синюшное лицо означает, что мозг не получает достаточного количества крови, чтобы дать жизнь его телу. Сегодня вечером он умрет.

Он положил руку на плечо отца и сказал:

— Мистер Самралл, сейчас я пойду к себе и выпишу свидетельство о смерти. завтра утром вы сможете забрать его в моем кабинете и заказать место на кладбище. Вам не продадут место под могилу, если у вас не будет свидетельства о смерти. Я оставлю его на своем столе.

Мама заплакала.

Я не слышал, о чем они говорили, но я понимал все, что происходит вокруг меня. Папа выглядел угрюмым, а мама плакала, из чего я заключил, что доктор сказал обо мне что — то очень плохое.

Я подумал: «Когда доктор уйдет, все кончится. Я умру».

Когда он вышел из комнаты, я запаниковал. Мне было всего семнадцать лет! Моя жизнь закончилась, не начавшись. Я не Был к этому готов. Но я умирал — и это меня сильно напугало.

И тогда я вцепился а жизнь.

Где-то в этой темной ночи я посмотрел вверх и вдруг с одной стороны кровати увидел открытый гроб. Он был изготовлен как раз на мой размер и с одного конца немного приподнят. Этот пустой гроб, обитый изнутри мягким белым сатином, терпеливо и уверенно ждал меня. Я знал, что он приготовлен для меня.

Я посмотрел на него и подумал: «А вот и мой гроб. Очень симпатичный гроб, но только я его не хочу».

Я повернул голову в другую сторону и там увидел самую большую Библию в мире. Она стояла на полу, а верхней частью доставала до потолка, и буквы на ее страницах были огромные. Я посмотрел на нее, и Бог сказал: «Это Мое Слово. Сегодня вечером тебе придется сделать выбор».

Я сказал: «Да, Господи. Я пойду и церковь и буду вести себя хорошо».

Бог сказал: «Нет, все эта ты говорил и раньше. Сегодня ты выберешь либо ЭТОТ ГРОБ, либо ЭТУ КНИГУ. Я хочу, чтобы ты проповедовал Мое Слово, а иначе сегодня ты умрешь».

Как многие южане, я по привычке попытался оттянуть принятие этого важного решения. Я предпочел бы перенести этот важный момент на завтра, если возможно, но ничего не решать сегодня.

Я ответил: «Да, Господи, я это сделаю когда-нибудь». Господь сказал: «Тебе придется решить сейчас! Немедленно! Твое время истекло, ты больше не увидишь восхода и дневного света. Или тебя положат в этот гроб, или ты возьмешь Мое Слово и будешь провозглашать его!»

«Но, Господи, я не хочу умирать, — ответил я. — Я боюсь умирать. Я не готов умирать. По-видимому, мне действительно придется выбрать Слово, Библию».

Я не слышал никаких голосов, но тем не менее этот разговор был явственным, словно я все слышал своими ушами. Бог еще раз предоставил мне право выбора. Я презирал проповедников, и мысль о том, что мне самому придется проповедовать, ужасала меня, но я не хотел умирать. Приготовленный для меня гроб значил для меня нечто большее, чем просто могила. Он означал вечные и бесконечные адские муки. Я слышал достаточно много проповедей, чтобы не знать об этом. Посмотрев на Библию, я помолился: «Боже, если единственно возможной жизнью для меня станет проповедь Твоего Слова, ну что ж, значит, я буду проповедовать».

И затем, чтобы подтвердить все сказанное, я добавил: «Если я буду жить столько, сколько буду проповедовать, значит однажды я стану самым старым человеком на земле, потому что никогда не перестану проповедовать».

И тогда произошло чудо. Внутри меня что-то произошло.

Я знал, что если я сказал «да», это будет «да» навеки. Такое ощущение возникло в моей жизни впервые. Обычно если я говорил «да», то через десять минут оно могло превратиться в «нет», и мне дела не было до ваших чувств и мнения. Я делал все так, как хотелось мне, и именно поэтому навлек на свою голову столько проблем. Никто из моего окружения никогда не догадывался, что я сделаю в следующую минуту, потому что я мог переменить свое решение, чтобы угодить себе.