Владимир Бондаренко - Северянин - Ваш нежный, ваш единственный...

Игорь-Северянин умер в субботу 20 декабря 1941 года в Таллине, в доме на улице Paya. Дом этот не сохранился. Весной следующего, 1942 года в него попала бомба. О смерти поэта объявили по радио. В организации похорон принимал участие писатель Юхан Яйк. Фелисса Михайловна, которая и для немцев была законной вдовой, немедленно получила разрешение приехать в Таллин на похороны мужа. Вместе с ней поехала и ее сестра Линда. Линда Михайловна Круут рассказывала, что в день похорон Вера Борисовна бросилась к Фелиссе со словами: "Будем как две родные сестры. Знаю, Игорь вас очень любил. Он так хотел в Тойла. Давайте будем жить вместе. Я буду работать. Я знаю, что у вас не очень хорошее здоровье. Я буду вам как сестра. Если бы я знала, что Игорь Васильевич умрет так быстро, я бы привезла его в Тойла".

Сама Вера Борисовна рассказывала о похоронах несколько иначе: "На похоронах помогали мать и тетя. Когда мы ехали на кладбище, мимо шли немецкие офицеры и отдавали честь... Круут приехала без единого цветка. Бросилась мне на шею: 'Он ушел к вам по доброй воле. Меня он уже давно не любил'".

Вот так, обыденно пошло закончился для поэта столь ненавистный ему в последние годы жизни фокстрот»...

Думаю, никакой биограф не сумел бы так передать — в таких эмоциональных и житейских подробностях — драму триумфально избранного «короля поэтов», доживающего свой век изгнанником, как сам поэт в личных письмах другу.

В настоящее время известны 20 писем Игоря-Северянина Георгию Шенгели (1927—1941 годы). Сохранившиеся письма показывают, какое значение имела для Северянина переписка с младшим другом, высоко ценившим его поэтический талант и спустя годы. В ответ на полученный от Северянина сборник последних стихов, подготовленный им к печати, Шенгели писал: «Я не мог не порадоваться, читая Ваши стихи. Прежняя певучесть, сила, прежняя "снайперская" меткость эпитета. Какой Вы прекрасный поэт, Игорь Васильевич».

Письма к Георгию Шенгели впервые опубликованы в изданиях: Коркина Е. Георгий Шенгели об Игоре Северянине // Таллин. 1987. № 3; Северянин Игорь. Стихотворения и поэмы. 1918—1941 / Сост., послесл. и прим. Ю. Шумакова. М.: Современник, 1990.

Письма опубликованы Юрием Шумаковым по рукописям, которые были переданы ему вдовой Шенгели, Ниной Леонтьевной Шенгели, и хранятся в его личном архиве.

Письма печатаются с небольшими сокращениями по указанным выше изданиям.

1

Toila, 12 сент. 1927 г.

Дорогой Георгий Аркадьевич!

Я испытал действительную радость, получив Ваш «Норд» (поэтический сборник Г. Шенгели. — В.Б.): через 11 лет Вы вспомнили меня, — спасибо.

Из книжки Вашей узнал о смерти Юлии Владим<���ировны> [16] Как пишет Ю. Шумаков в комментарии к письму: «Юлия Владимировна — первая жена Г.А. Шенгели. С нею он развелся летом 1924 г. Северянин ошибочно истолковал стих. Шенгели из сборника "Норд": "О как ты мучилась, как ревновала ты! // И тихо умерла второго ночью мая... О молодость моя! Тебя со мною нет!", где автор имел в виду свою молодость». , такой всегда хрупкой, так всегда мучившейся. Нежно жму руку Вашу. Но ведь Вы были давно подготовлены к этому, не правда ли? Я тогда же видел ее обреченность. Бедная маленькая женщина, девочка на вид.

В 1925 г. в Праге мы вспоминали Ю<���лию> В<���ладимировну> и Вас, гуляя по парку с Евг<���ением> Ник<���олаевичем> Чириковым.

В каждом году — перемены. Сколько же их в одиннадц<���ати> летах, к тому же таких, как эти?

В 1921 г. умерла мама моя. В том же году я расстался, — наконец, — с М<���арией> В<���асильевной> (Волнянской. — В.Б.). И это было предначертано, как Вам, думается, известно. Теперь она где-то в СССР.

С 28 янв<���аря> 1918 г. я живу постоянно на берегу Финского залива. Мой адрес неизменен: Eesti, Toila. Postkontor. Igor Severjanin.

Иногда выезжаю на Запад. За эти годы побывал трижды в Берлине, где жил от месяца до трех, давая вечера.

Встречался там с Кусиковым, Пастернаком, Маяковским, Толстым, Шкловским, Минским, Венгеровой и др.

Ездил в Финляндию, Латвию, Литву, Польшу (13 городов), Чехословакию. Везде вечера, иногда очень шумные и многолюдные. К сожал<���ению>, расход больше прихода, поездки обходятся очень дорого, почти ничего не остается. Поэтому вот уже два года на месте. Эстийская природа очаровательна: головокружительный скалистый берег моря, лиственные деревья — Крым в миниатюре. Сосновые леса, 76 озер в них, трудолюбиво и умело возделанные поля. Речки с форелями. Да, здесь прелестно. У меня своя лодка («Ингрид»), я постоянно на воде, ужу рыбу. В 1921 г. женился на эстонке. Ее зовут Фелиссой, ей 25 лет теперь, у нас пятилетний мальчик — Вакх. Она пишет стихи и по-эст<���онски> и по-русски, целодневно читает, выискивая полные собрания каждого писателя. Она универсально начитанна, у нее громадный вкус. Мы живем замкнуто, почти никого не видим, да и некого видеть здесь: отбросы эмиграции и рыбаки, далекие от искусства. За эти годы выпустил 13 книг. К сожал<���ению>, в наст<���оящее> время у меня нет ни одного своб<���одного> экз<���емпляра>, но я пришлю Вам что-либо в ближайшие недели.