Составитель-Дмитрий Нич - Варлам Шаламов в свидетельствах современников

И здесь я должна рассказать о том, как я солгала. Дело в том, что открыты для захоронения в то время были два кладбища, оба далеко за чертой города. Кто-то, не помню, к сожалению, кто именно, обратился в Литфонд за помощью в организации похорон. Я встретилась с человеком, который занимался похоронами писателей, он взялся хлопотать о месте на Троекуровском кладбище, повесил в холле Дома литераторов фотографию в траурной рамке. И назначил мне встречу в секретариате Союза писателей. Я пришла, мне сообщили, что предполагается траурный митинг в Дубовом зале Дома литераторов. И тут со мной что-то случилось, я вспомнила газеты и приглашения в тумбочке, сидящего на полу Шаламова с полотенцем на шее, и твердо сказала, что Варлам Тихонович завещал мне отпеть его в церкви. Это была неправда, я никогда не говорила с В. Т. на религиозные темы, мне и в голову это не приходило. Тем более я бы не осмелилась судить о его вере или неверии. Но он был сыном священника, он точно был крещен, стало быть, в отсутствие прямого запрета с его стороны, его следовало отпеть. Все это промелькнуло у меня в голове, и одновременно я уже слышала ответ секретаря – ну что ж, только тогда представители СП присутствовать не смогут.

Отпевали Шаламова в церкви Николы в Кузнецах, именно эту церковь посоветовал мне отец Александр Мень, не знаю, почему именно ее. На похороны пришло очень много людей, у ограды Троекуровского кладбища дежурили черные Волги. К стеклу кабины похоронного автобуса был прикреплен портрет Сталина. Один из моих друзей подошел к водителю отдать традиционную бутылку водки. Водитель спросил, кого хоронят. Услышав, что писателя, сидевшего в лагере, сказал – извините, я ж не знал, и убрал портрет.

Осталось добавить, что на могиле Шаламова был установлен памятник работы скульптора Федота Сучкова, тоже лагерника, давнего друга В. Т.. Федот Федотович приложил много сил, чтобы выбрать гранитную стелу, отлить в бронзе копию деревянного скульптурного портрета, выполненного им еще при жизни Шаламова, смонтировать памятник. Огромное количество людей помогало собрать деньги, необходимые для выполнения этих работ. А в 2000 году бронзовая скульптура с Троекуровского кладбища была кем-то украдена. Недавно памятник восстановлен усилиями вологжан. Теперь он чугунный, будем надеяться, останется стоять, также как и барельеф работы Ф. Сучкова у входа в музей Шаламова в Вологде.

И последнее, может быть, и необязательное, но крайне важное для меня дополнение. В середине 80-х годов в Москве прошло несколько вечеров, посвященных памяти В. Т. Шаламова. Два или три раза мне приходилось бывать на этих встречах, рассказывать о последних днях Варлама Тихоновича.* Осенью 1987 года, на следующий день после шаламовского вечера, присутствовавший на нем доктор из Боткинской больницы поделился на работе впечатлениями от услышанного. «Так ведь Ленка в нашей больнице работает, мы с ней с института дружим, она мне рассказывала про Шаламова, – сказал моему будущему мужу один из коллег. – Хочешь, я вас познакомлю». Ну вот, а весной 1989 года родился наш сын, обязанный, таким образом, своим появлением на свет Варламу Тихоновичу Шаламову. И сейчас ему примерно столько же, сколько было мне, когда я впервые услышала имя Шаламова.

Вологда-Москва. Июнь 2002 года.

____________________

ЗАХАРОВА Елена Викторовна – врач, переводчик. Выступление на Шаламовских чтениях 2002 г.

____________________

* Рассказы Е. В. Захаровой легли в основу публикаций: В. Пимонов. О вечере, посвященном 80-летию В. Шаламова. «Русская мысль», Париж, 31 июля 1987 г.; Е. Шкловский. Ненаписанный рассказ В. Шаламова. «Литературное обозрение», 1989, № 12. Об обстоятельствах, ускоривших кончину писателя, см. также воспоминания И. П. Сиротинской в «Шаламовском сборнике», вып. 1, Вологда, 1994.

Опубликовано в Шаламовском сборнике, №3, 2002. Сетевая версия на сайте Данте XX века http://www.booksite.ru/fulltext/3sh/ala/mov/8.htm

_________

«О последних месяцах его земного бытия мне рассказала доктор Елена Викторовна ЗАХАРОВА, проводившая автора «Колымских рассказов» в последний путь.

– Елена Викторовна, как вы познакомились с Шаламовым?

– Году в 1980-м (я тогда мединститут заканчивала) мой отец узнал, что Шаламов находится в доме престарелых. Отец хотел, чтобы я оценила медицинскую ситуацию, и для этого привел меня на Планерную. То, что я увидела, произвело очень сильное впечатление: мне показалось, что человек, сидящий на полу рядом с покрытой голым матрацем кроватью, уже и не вполне человек. А в мае 1981 года отец мой умер и хлопотать, понятное дело, уже не мог.