Майкл Каннингем - Край земли. Прогулка по Провинстауну

Они назвались «Провинстаунской труппой» и начали ставить более сложные спектакли в ветхой рыбацкой лачуге на пирсе Льюиса, принадлежавшей Мэри Хитон Ворс, одной из первых писательниц, поселившихся среди рыбаков Провинстауна. Что начиналось как забава, вскоре приняло куда более серьезный оборот — члены «Труппы» поняли, что работа, за производство которой никто не возьмется в Нью-Йорке, может быть выполнена в Провинстауне за небольшие деньги или же вообще бесплатно. Джигу Куку, лидеру группы, все это виделось своего рода подобием «Театра Аббатства» в Дублине. О том, что стало в итоге именоваться Великим летом 1916 года, Сьюзен Гласпелл писала: «Мы лежали на пляже и обсуждали пьесы — каждый тогда что-то писал, или репетировал, или изготавливал декорации. Жизнь была цельной, работа и досуг — неделимыми». Именно тем летом члены «Провинстаунской труппы» впервые поставили пьесу Юджина О'Нила «К востоку на Кардифф» — и в качестве режиссера выступил сам автор.

Отец Юджина О'Нила, успешный актер, отправил сына на сухогрузе в Буэнос-Айрес, надеясь, что долгое путешествие излечит его от излишнего пристрастия к алкоголю и привычки якшаться с разнообразными отбросами общества. Однако молодой О'Нил обнаружил, что Буэнос-Айрес изобилует алкоголем и отбросами общества, и, когда деньги и здоровье были на исходе, он вернулся в Соединенные Штаты на грузовом судне и в итоге осел в Провинстауне. Ему было двадцать восемь.

Уже тогда в нем стала проявляться некоторая изношенность; его лицо уже приобрело выражение израненной величавости, особенно присущей ему в поздние годы. Он одевался как моряк и вести себя старался подобающе, чтобы смыть позор привилегированности, чтобы начать в этом новом месте новую жизнь в качестве грубоватого незнакомца, выброшенного на берег, которого никогда не обхаживали и не баловали, за которого никогда не платил ни отец, ни кто бы то ни было еще. Он выглядел напуганным, печальным, отчужденным; он походил на человека, постепенно превращающегося в лося. Здоровяком он не был, но казался крупнее, чем был на самом деле, потому что вел себя как здоровяк и обладал редкой способностью занимать больше места, чем на самом деле занимало его тело. Не считая тех случаев, когда он бывал навеселе, он был молчалив и слегка недоброжелателен; его тогдашние знакомые были склонны любить и бояться его примерно в равной степени, и многие верили — или хотели верить, — что он питал к ним какую-то особую привязанность, которую не мог или не хотел демонстрировать обычными средствами. Женщины его обожали.

Пьесу «К востоку на Кардифф» о моряке по имени Янк, который умирает на корабле, идущем из Аргентины в Северную Америку, представили на пирсе Льюиса туманным вечером летом 1916 года, когда приливные воды громко плескались под настилом. Это было откровение. Те, кто присутствовал на спектакле в тот вечер, обнаружили то, что вскоре предстояло узнать большому миру: даже делая первые шаги, О'Нил был предвестником перемен в американском театре. Будучи американским драматургом, он добивался той же мрачности, нарочитой нерасцвеченности, присущей работам таких европейцев, как Стриндберг и Ибсен, которыми он восхищался; он был первым американцем, который написал о жизни низшего класса на языке низшего класса, без снисходительности или дешевых духоподъемных сентенций.

О'Нил жил в Провинстауне на протяжении восьми лет в разных местах, включая комнатушку над «Эй-хаусом». Он бродил по улицам в одежде моряка — буйный меланхоличный пьянчуга. У него был мучительный роман с Луизой Брайант. Эбби Патнем, строгую и довольно жутковатую местную библиотекаршу, он превратил в героиню «Любви под вязами», убившую своего ребенка. В конце концов он женился на женщине по имени Агнес Боултон и поселился с ней на спасательной станции Пикд-Хилл — огромном старом амбаре на краю Атлантики, куда можно было добраться только пройдя полмили пешком через дюны. (Впоследствии его смыло в океан.) Его отремонтировала Мэйбл Додж: выкрасила стены в белый цвет, а полы — в синий, обставила антикварной мебелью, привезенной из Европы. В Провинстауне О'Нил написал девятнадцать коротких пьес и семь длинных — большинство из них, пока жил в доме в Пикд-Хилл. За это время он выработал свой авторский стиль, а под рукой у него всегда была группа начинающих актеров и сценографов, которые ставили все, что выходило из-под его пера. Там, «живя в уединении и будучи предоставлен сам себе» (его слова), он и стал великим художником. Он был у себя дома в Пикд-Хилл, когда узнал от соседа, что получил Пулитцеровскую премию 1920 года — первый из его четырех Пулитцеров. Он тихо отпраздновал вместе с женой в их просторном и труднодоступном доме с голубыми полами и двумя диванами, купленными Мэйбл Додж в поместье Айседоры Дункан.