Дмитрий Медведев - Уинстон Черчилль. Против течения. Оратор. Историк. Публицист. 1929-1939

Это было уже четвертое посещение Черчиллем Нового Света. Если первое, в 1895 году, было связано с поиском славы, то остальные три, в 1900–1901, 1929 и 1931 годах, — с популяризацией себя и своих идей, а также повышением собственного благосостояния. Хотя поездки и были в целом успешны, ожиданий политика они не оправдали. В 1900–1901 годах гонорары за лекции в США уступали выручке в британских залах, а в 1929 году трехмесячное путешествие по Северной Америке омрачил начавшийся экономический кризис. В этот раз Черчилль планировал прочитать сорок лекций, которые, по его оценкам, должны были принести ему не менее десяти тысяч фунтов. Но он и не догадывался, что его ждет на другой стороне Атлантики.

Одиннадцатого декабря на борту «Европы» британский политик прибыл в Нью-Йорк. На следующий день он выступил в Ворчестере (штат Массачусетс) с лекцией о перспективах англоязычного сотрудничества. Публика приняла его хорошо, вдохновив на дальнейшие дерзания. Тринадцатого декабря Черчилль вернулся в Нью-Йорк и начал готовиться к следующим выступлениям. На этот раз в поездке его сопровождала супруга. Они остановились в роскошном номере отеля Waldorf-Astoria и вечер провели вместе в своем номере. Поужинав, Черчилль планировал продолжить работу над текстом выступления, но дальше произошло нечто, в корне изменившее его планы.

Раздался телефонный звонок. Звонил его друг, «величайший спекулянт» (по словам Рандольфа) [402] См.: запись в дневнике от 2 октября 1929 года. Ibid. Р. 99. Бернард Барух. Он сообщил, что собрал у себя гостей, некоторых из которых Черчилль знал и с которыми хотел бы встретиться. Барух предложил подъехать к половине десятого. Взяв такси, политик направился на Пятую авеню. Уже в машине он понял, что не знает номера дома Баруха. Ему казалось, где-то в районе тысяча сотого, но до конца он не был в этом уверен. Несколько раз Черчилль гостил у Баруха и примерно представлял, как выглядит пяти-шестиэтажное здание. Когда таксист достиг домов одиннадцатой сотни, Черчилль стал внимательно всматриваться в окно, ища знакомый фасад. Но за окном мелькали лишь большие пятнадцатиэтажки. Доехав до дома с номером 1200, Черчилль попросил таксиста развернуться и еще раз медленно проехать по Пятой авеню. Наконец он увидел дом, отличавшийся по размерам от других, и попросил водителя остановиться, но это был не тот дом. Потом были осмотрены еще несколько домов, и каждый раз таксист, ехавший по стороне Центрального парка, был вынужден делать разворот, подвозя клиента к интересующему его объекту. В итоге Черчиллю надоело это катание и, увидев очередной, как ему показалось, похожий дом, он попросил остановиться и, чтобы не терять время, решил сам быстро перейти дорогу.

Было уже темно, на часах минуло половина десятого. Черчилль торопился. Он бросил взгляд налево и, увидев, что до движущегося автомобиля далеко, метров двести, устремился к противоположному тротуару. Перебегая дорогу, он все же следил глазами за машиной слева, как вдруг, неожиданно, справа раздался резкий звук. Повернув голову, он увидел несущийся на него автомобиль. У Черчилля мелькнуло в голове: «Меня сейчас собьют, а возможно — убьют!» В этот момент последовал удар…

Не прошло и нескольких минут, как на месте происшествия собралась толпа. Приехала полиция. Позже выяснится, что автомобиль, сбивший британского политика, двигался со скоростью 50–55 км/час. Любопытный Черчилль попросит своего друга, профессора Линдемана, рассчитать силу удара. Окажется — почти 8200 ньютон-метров. У Черчилля до кости был рассечен лоб (шрам останется до конца жизни), сломаны два ребра, повреждена плевра правого легкого, вывихнуты оба плеча, плюс получены многочисленные синяки и ссадины. Несмотря на травмы, он оставался в сознании и даже смог ответить на вопросы полицейского.

— Как вас зовут? — спросил инспектор.

— Уинстон Черчилль… — И тут же добавил: — Достопочтенный Уинстон Черчилль из Англии.

В толпе послышались удивленные возгласы.

— Сколько вам лет?

— Пятьдесят семь.

Дальше Черчилля попросили рассказать, что произошло. Вдаваться в подробности не было сил, и он лишь произнес:

— Я никого ни в чем не виню. Вся вина лежит всецело на мне.

В этот момент к полицейскому присоединился его коллега.

— Еще раз, вы обвиняете кого-нибудь? — спросил он.

— Нет, я готов оправдать всех.

Пока полицейские опрашивали пострадавшего, кто-то из толпы остановил проезжавшую мимо карету скорой помощи. Врачи везли в больницу тяжелобольного пациента, поэтому отказались забирать Черчилля. Его посадили в такси, и автомобиль направился в больницу Ленокс-хилл, расположенную неподалеку, в Манхэттене. Эта больница вела свою деятельность с 1857 года, в момент основания она была известна как Немецкий диспансер, но после Первой мировой войны изменила название. У входа Черчилля пересадили на инвалидное кресло и повезли внутрь. Сопровождавший его клерк первым делом спросил: