Дмитрий Медведев - Уинстон Черчилль. Против течения. Оратор. Историк. Публицист. 1929-1939

Несмотря на довольно сложное в терминах влияния и власти положение, которое занимает британский монарх, многим достопочтенным джентльменам и леди, занимавшим трон, удавалось оставаться весьма значимой фигурой, с мнением которой считались и премьер, и архиепископ. Во многом это достигалось благодаря обретению уважения и доверия у своих подданных и, разумеется, зависело от личности монарха, который, не имея формальных полномочий, находил средства оказания значительного влияния на тех, с кем ему приходилось общаться и взаимодействовать.

Теперь свою линию поведения с парламентом, церковью и обществом пришлось выстраивать новому королю, Эдуарду VIII. Существовало множество эпизодов, которые произошли еще до того, как он занял престол, и по которым можно было сделать вывод, что правление этого короля не будет гладким.

Когда будущий хозяин Букингемского дворца появился на свет в 1894 году, его прабабка королева Виктория получила множество поздравлений. Как-никак, родился наследник, которому, когда придет время, будет суждено продолжить дело Виндзоров. Но слушать нужно было не хор всеобщей похвалы, а скромную, но при этом удивительно точную реплику Джеймса Кейра Харди (1856–1915), который вошел в историю как первый лейборист, избранный в британский парламент. Тогда Харди сказал следующее: «Начиная с детства, этот мальчик будет окружен льстецами, подхалимами и лизоблюдами, которые заставят его поверить в то, что он более совершенное и исключительное создание. Возможно, его пошлют в кругосветное путешествие, и вероятно, что за этим последуют слухи о морганатическом браке, и в итоге стране придется расплачиваться за его поведение» [2079] Цит. по: Manchester W Op. cit. P. 222. .

Тогда на эти упоминания общества «льстецов и подхалимов», «кругосветного путешествия» и уж тем более «морганатического брака» никто не обратил внимания. Но мальчик рос, постепенно превращаясь в юношу, затем в мужчину. У него сформировалось свое представление о королевстве, и многое в этой картине ему не нравилось. Он не был чужд идеям социального обновления, видя, в каких тяжелых условиях живут большинство его подданных. Он мог внести деньги в шахтерскую кассу во время всеобщей забастовки или инкогнито посетить места раздачи бесплатного супа, наблюдая за голодными жителями великой страны, одетыми в ветхую одежду и жадно протягивающими миски. Однажды без предупреждения он приехал в нищие кварталы Уэльса. Результат этой поездки с посещением убогих жилищ произвел на него гнетущее впечатление. «То, что я увидел в тех мрачных местах, заставляет меня стыдиться того, что я англичанин», — скажет он одному из своих друзей по возвращении в Лондон [2080] Цит. по: Людвиг Э. Указ. соч. С. 158. .

Все эти радения за неимущие классы рождали в глазах британского истеблишмента опасения в отдаленности, нонконформизме, а следовательно, и неуправляемости будущего монарха. Эти опасения подтвердятся, когда Эдуард взойдет на престол. Первые нововведения начнутся сразу после кончины отца. В основном они были направлены на приземление института монархии до уровня обычных подданных. Во время торжественной церемонии прощания с покойным Эдуард распорядился на несколько часов поставить у гроба почетный караул, только не из обычных гвардейцев, а из четырех сыновей усопшего, включая, разумеется, и собственную персону. Затем он заменил в документах свое обращение с высокомерного «мы», на более человечное «я». Далее последовали беседы с представителями бизнеса, которым были поставлены в вину высокие цены, а также было предложено рассмотреть возможности повышения качества товаров, снижения их себестоимости и, наконец, более активного проведения рекламных кампаний.

Не трудно догадаться, что инициируемые новым монархом перемены нравились далеко не всем. На него пытались оказать влияние, но по большей части безуспешно. Даже его отцу в свое время было трудно совладать с ним. Между ними случались напряженные сцены. Свидетельницей одной из последних перебранок стала кузина Черчилля Анита Лесли (1914–1985). Тогда Эдуард заявил, что в условиях оказываемого на него давления он не хочет наследовать трон [2081] См.: Manchester W Op. cit. P. 222. .

Бурные выяснения отношений и подобные реплики не следует воспринимать буквально. Как и большинство его предшественников, носящих титул принца Уэльского, Эдуард хотел стать королем. Но это желание было продиктовано не стремлением облечь себя властью. Он надеялся, что после интронизации у него появится больше возможностей для претворения в жизнь своих воззрений. Единственное, что его смущало, так это связывающие по рукам и ногам правила, устои и обычаи общества. Он сам однажды признался Генри Чэннону (1897–1958), что опасается стать «плохим королем», поскольку ему тяжело сносить «ограничения, этикет и одиночество», налагаемые короной [2082] См.: Ibid. P. 229. .