Дмитрий Медведев - Уинстон Черчилль. Против течения. Оратор. Историк. Публицист. 1929-1939

Мир неуклонно катился к новому кровопролитию, а Черчилль, уединившись в своем кабинете в Чартвелле, систематизировал свои взгляды и готовил себя к новым свершениям. Он бы с удовольствием погрузился в любимое прошлое без остатка, но буря уже слишком сильно стучалась в ставни, чтобы можно было не замечать ее. В этих условиях, описывая прошлое, он не мог не высказать своего мнения о настоящем. В «Мальборо» говорится, что одной из особенностей развития международных отношений является появление гегемона, пытающегося вовлечь остальные страны в сферу влияния своих интересов. В 1930-е годы эту роль исполнила Германия. Два века назад на господство в Европе претендовала Франция.

Для того чтобы обратить внимание современных политиков на проблемы, с которыми могут столкнуться европейские страны, Черчилль не жалеет чернил и бумаги. О важности доносимых им мыслей можно судить хотя бы по тому факту, что он принес на алтарь своей точки зрения репутацию любимой им Франции. «Наибольший франкофил из всех британских премьер-министров XX столетия», как однажды назвал его Р. Дженкинс [1359] См.: Дженкинс Р. Франклин Делано Рузвельт. С. 188. , на страницах своего четырехтомного труда заявляет, что на рубеже XVII-XVIII веков французская монархия испытывала «голод по захвату земель соседних государств» [1360] См.: Churchill WS. Op. cit. Р. 22. . Как и в случае с любой гегемонией, притязания Франции не ограничивались установлением «контроля в политической и религиозных сферах». Они включали в себя обеспечение превосходства в «экономических, нравственных и интеллектуальных областях». Устремления Франции представляли собой «одно из самых величественных притязаний на мировое господство, которое когда-либо имело место со времен Антония» [1361] См.: Ibid. Book. I. Vol. 1. P. 66–67. .

С верой в силу и значение личности Черчилль персонифицирует амбициозные дерзания Франции в лице ее монарха — Людовика XIV. Он называет его «деспотом Европы» [1362] См.: Ibid. Book. II. Vol. 4. P. 491. , «самым худшим врагом человеческой свободы», правителем, которого отличали «ненасытный аппетит, холодная расчетливая жестокость, вселенское самомнение», «всеобщая агрессия» и «разносторонняя тирания» [1363] Cm.: Ibid. Book. I. Vol. 1. P. 228, 229, 243. .

Современники Черчилля не могли не заметить, насколько уничижительно он отзывается о крупнейшем европейском правителе. К примеру, Дафф Купер, прочитав рукопись первого тома, сказал автору, что, по его мнению, содержащееся в книге «осуждение» Людовика носит «огульный» характер [1364] См.: Письмо от 9 июля 1933 года. Documents. Vol. 12. P. 625. . Но у Черчилля был свой резон для столь неблаговидного представления французского суверена. В какой-то степени характеристика Людовика обусловлена двумя взаимосвязанными обстоятельствами. Во-первых, в его образе Черчилль воплотил худшую сторону великих личностей, склонных не только подавлять всех вокруг своей властностью, но также инициировать проекты, достижение которых в заданных масштабах и сроках невозможно без огромных физических потерь. Даже не вторгаясь в сферы высокой политики, Черчилль демонстрирует это на частном примере, отмечая, что в работах по снабжению водой фонтанов Версаля «погибли тысячи солдат и строителей» [1365] Cm.: Churchill TVS. Op. cit. P. 228. . Второй фактор является следствием первого. Когда отдельно взятый властный индивидуум теряет связь с реальностью, становясь рабом своих несдержанных желаний и амбиций, он превращается в угрозу не только для окружения, но и для своей страны, а также смежных государств, которые «ежатся от страха и боли» [1366] См.: Черчилль У.С. Указ. соч. Т. 2. С. 403. . На примере Людовика XIV Черчилль пытался предупредить об угрозе куда более страшной, чем Бонапарт или Вильгельм II [1367] См.: Churchill WS. Op. cit. P. 16. . И не только предупредить, но и указать на единственно правильное поведение в подобной ситуации — никаких сделок с тиранами. «Несмотря на все военные условия, мир никогда не может быть достигнут между великими цивилизованными странами, если одна из них грубым и жестоким образом попрала права другой», — настаивает он в последнем томе «Мальборо» [1368] Ibid. Book. II. Vol. 4. P. 556. .

Автор «Мальборо» не ограничивается описанием одной лишь цели — сдерживание агрессора, он также рассказывает и о средствах. На примере своего предка он показывает, что самым эффективным способом противостояния гегемону является коллективная безопасность. На рубеже XVII-XVIII веков она осуществлялась посредством Великого альянса, в 1930-е годы ее главным двигателем, по мнению Черчилля, должна была стать Лига Наций [1369] О Великом альянсе, как прообразе Лиги Наций. См.: Ibid. Vol. 3. Р. 22; Черчилль У.С. Указ. соч. Т. 3. С. 66. .