Иван Полегаев - Брат братом силён

Прасковья Ивановна достала из чулана чугунный котел. Мы нагрели в нем воды и прямо в комнате (на дворе уже стоял октябрь) принялись мыться. Мама наголо остригла Костю, Люсю и наших малых ребятишек. После дала чистое нижнее белье, а грязное собрала в кучу и бросила в печь.

Хозяйка тем временем приготовила большую сковороду мятой картошки, размешанной на молоке. От жара в печи картошка подрумянилась, источала необыкновенно вкусный запах. Не забуду, с каким аппетитом и наслаждением ели мы. И в дальнейшем хозяйка заботилась о нас, как о родных. Здесь, вдали от своего дома, мы нашли уют и теплоту. Вот когда почувствовали во всей красоте подлинный характер уральцев — отзывчивость, доброту, взаимопомощь.

Прасковья Ивановна оказалась бригадиром овощеводческой бригады. На следующий день она пригласила нас помочь совхозу убрать урожай. Когда мы почти всей семьей вышли в поле, подруги Худяковой изумились:

— Где ты, Прасковья, собрала такое войско?

— С Волги прибыли, прямо из Сталинграда. Это будет наше фронтовое звено.

Так мы и трудились этим звеном, помогали совхозу убирать картошку, капусту, морковь и турнепс.

Прошло полтора месяца, и я, наконец, потребовался заводу. Поселили нас в эвакогородке, что находился за нынешним коксохимом. Тридцать бараков были выстроены здесь. В десятом, в комнате № 12, жили мы, у меня до сих пор ордер сохранился. Получили ключи, открываем дверь, перед нами — небольшая комната, одно окошко, двухъярусные нары, сбитые из холодных сырых досок.

— Как в матросском кубрике, — присвистнул Костя. — Люська, нагрей воды! — скомандовал младшей сестренке. — Будем палубу драить.

Так и прожили всю зиму в этом кубрике. Да еще у нас поселился мой друг Семен Леонтьев. Жена его ждала ребенка и уехала к своим родителям в деревню.

Поступили все на завод. Меня направили на базу оборудования принимать грузы с прибывающих эвакуированных эшелонов. Костя пошел учеником токаря в мастерские прокатного цеха. А позднее его перевели в ремонтно-механический. Работал он по-фронтовому: был на заводе одним из инициаторов движения двухсотников.

Сестра Раиса устроилась в первом прокатном контролером ОТК (до пуска цеха была здесь разнорабочей), Мария — в цехе сетей и подстанций, Тося — в электросталеплавильном, Фаина — в центральной заводской лаборатории, затем в электросталеплавильном, доменном, Людмила — в первом прокатном, а потом во втором обжимном. Всю войну каждый из нас делал свое скромное, но нужное дело! Я еще вернусь к этим дням и расскажу о моих сестрах и брате.

Весной цех сетей и подстанций выделил Марии отдельную комнату. В ней поселились мои сестры и брат. В нашем кубрике стало просторнее, но не надолго. Вскоре приехала жена Семена с грудным ребенком. Так и жили мы две семьи вместе. Жили дружно; как говорится, в тесноте, да не в обиде.

В западной стороне от стройки, невдалеке от реки Миасс, расположился железнодорожный Мельничный тупик. Здесь находилась заводская база оборудования. В первое время тут была самая горячая работа. Еще в ноябре сорок первого, за год до нашего приезда, старый большевик А. К. Богенс привел сюда первый состав с эвакуированным оборудованием из Алчевска (ныне Коммунарск). Потом металлурги подмосковной «Электростали» привезли электросталеплавильные агрегаты, липчане — доменные печи, сталинградцы — станки с «Красного Октября».

Прямо вдоль путей стояли наскоро сколоченные сараи, в них складывали прибывающее оборудование. Его было столько, что в нем легко можно запутаться. И я удивлялся, как начальник нашего УКСа А. Л. Рубинштейн разбирался в нем. Александр Львович не только знал по картотеке, где какая деталь находилась, но и мог рассказать все ее технические данные. «Главное — ничего не перепутать!» — не уставал напоминать он.

Однажды на Мельничном тупике произошел такой случай. Замнаркома черной металлургии И. П. Бардин сообщил наркому И. Ф. Тевосяну, что на базе оборудования в Челябинске, кажется, пропала доменная печь. Тевосян приказал Рубинштейну срочно отыскать ее. Александр Львович сразу за свой блокнот, внимательно полистал его и, облегченно вздохнув, сказал рабочим: «Вот здесь, пожалуйста, осторожно раскопайте снег!»

Оборудование печи действительно находилось на этом месте. Отлегло на душе и у меня, ведь я отвечал за доставку оборудования в строящиеся цеха. Дело хлопотливое.

Когда прибыли эшелоны, в их разгрузке участвовали все — вагоны срочно требовались под фронтовые грузы. Условия были нелегкие: на базе стоял всего один кран, его использовали лишь для крупных габаритов, остальное выгружали вручную. Бережно снимали с платформ детали печей, прокатных станов и тут же ставили их. Работали по двенадцать часов в сутки.