Лара Прескотт - Секреты, которые мы храним. Три женщины, изменившие судьбу «Доктора Живаго»

Моя поездка в Лондон имела отношение именно к одному из таких литературных произведений.

Агентство уже давно хотело получить текст романа «Доктор Живаго».

После того, как наши люди получили итальянский перевод и ознакомились с ним, мы пришли к выводу, что это именно та книга, которая нам нужна. Нам было необходимо получить русский текст, чтобы не переводить с итальянского, что «может уменьшить художественную ценность произведения». Я и сам до конца не понимал, зачем нам нужен русский оригинал, – для того, чтобы добиться максимального пропагандистского воздействия на русского читателя или из-за желания сохранить нюансы авторского оригинального текста, которые могут исчезнуть в обратном переводе.

Я должен был убедить наших британских коллег передать (или одолжить) нам фотокопию русского оригинального текста. Предварительная договоренность об этом уже была достигнута, но англичане не торопились передавать нам текст, по всей видимости, раздумывая о том, как еще его можно использовать и какую выгоду от него получить. Вот я и вылетел в Лондон для того, чтобы ускорить этот процесс.

Я с радостью взялся за это задание. Мне надо было выбраться из города, чтобы собраться с мыслями.

Ирина вела себя отстраненно, хотя до этого мне казалось, что наши отношения неизбежно ведут к свадьбе. Я даже попросил мать дать мне бабушкино кольцо и надеялся, что сделаю Ирине предложение во время рождественских каникул. Но потом Ирина несколько раз отменяла запланированные свидания, и у меня постепенно появилось ощущение того, что в наших отношениях что-то пошло не так. Когда я спросил об этом Ирину, то не получил никакого удовлетворительного ответа. Все девушки, которых я приглашал на свидания до нее, только и мечтали о том, чтобы заполучить кольцо моей бабушки. Ирина же хотела того же, чего и я, – сделать карьеру в Агентстве, – и стремилась добиться уважения за хорошо выполненную работу. Она была мне не просто ровней, но и человеком, который стимулирует меня к тому, что бы добиться чего-то большего. Я знал, что если бы женился на любой из особ, с которыми общался во времена колледжа, то сошел бы с ума от скуки еще до рождения первого ребенка. Мне совершенно не хотелось превращаться в типичного сотрудника Агентства, у которого кроме жены была одна, а то и две любовницы.

И она была русской! Мне это очень импонировало, хотя Ирина утверждала, что является в большей степени американкой, чем я. Мне нравилось есть домашние пельмени в их странной полуподвальной квартире. Ирина настояла на том, чтобы я называл ее мать «мамой» с первого дня нашего знакомства. Ее мама часто смеялась над моим акцентом, когда я говорил по-русски.

После того как Ирина стала от меня отдаляться, я пару раз незаметно проследил за ней, когда она ехала домой после работы, чтобы понять, не встречается ли она с другим. Но я не заметил ничего подобного.

Так что я даже рад был на какое-то время уехать. Мне нравился Лондон. Нравились выступления Ноэла Кауарда в Café de Paris, нравились дождевики, капюшоны, резиновые сапоги, тедди-бойз и тедди-герлз. И, конечно же, мне нравилась английская литература. Мне хотелось бы пробыть в Англии хотя бы неделю для того, чтобы посетить дом, в котором умер Герберт Уэллс, а также паб, в котором Кэррол пил пинты вместе с Толкином. Но, судя по всему, моя работа ограничивалась всего одним вечером и я должен был вернуться в Америку на следующий день.

Мне нужно было встретиться с одним приятелем, агентом под кодовым именем Чосер. Правда, я не стал бы утверждать, что он был моим приятелем. Мы были знакомы и несколько раз пересекались по вопросам книг. Он был среднего роста, среднего телосложения и совершенно не примечательным, то есть именно таким, каким должен быть настоящий шпион. Единственной его отличительной чертой были необыкновенно белые и ровные зубы, глядя на которые можно было бы предположить, что он родился в США, а не в Ливерпуле. Этот Чосер мог легко имитировать разные акценты, поэтому с аристократами говорил, как человек из их круга, с рабочими – как настоящий пролетарий, а с ирландцами – как истинный ирландец. Многие считали его милейшим человеком, но лично я не мог выносить его общества больше чем пару часов.

Чосер опоздал на встречу в пабе George Inn на целых двадцать минут. Я был совершенно уверен в том, что он сознательно заставлял меня ждать и нервничать, чтобы психологически меня «прессануть». Меня бы совершенно не удивило то, что он издалека наблюдал за мной, когда я входил в паб, после чего посмотрел на карманные часы – я уверен, что у него именно такие часы, – подождал ровно двадцать минут и только потом присоединился ко мне в пабе. Сотрудники MI6 не упускали ни одной возможности показать нам, что в области разведки они на несколько столетий опередили нас, выскочек-американцев. Этот Чосер с удовольствием сказал бы мне, что они были профессионалами, когда мы еще под стол пешком ходили.