Николай Смеляков - С чего начинается Родина

Меня назначили исполняющим обязанности директора базового завода — того, что оставался на месте. Сдача и приемка дел заключалась в крепком рукопожатии, коротком приказе — и работа, работа.

В заказах для фронта недостатка не было. Мы организовали новые цехи — по производству ружейных гранат, сварке так называемых противотанковых «ежей» и многого другого. Коллектив завода не ждал заказов, а сам искал точку приложения своих сил. А силы эти были не такие уж маленькие. Оставалась часть рабочих, мастеров, инженеров. Среди них глазным образом были люди пожилые или с плохим состоянием здоровья. Собственно, не всех нужно было эвакуировать, хотя каждому давалось право выехать в Киров. Оставались котельная, электростанция, небольшая кислородная станция, сварочное оборудование, некоторое количество металлорежущих станков, молот свободной ковки и др. Сохранилась одна мартеновская печь из четырех, формовочный пролет с краном.

Время от времени из Кирова поступали запросы: командировать того-то, отгрузить то-то. Делалось все незамедлительно. Хотя эвакуация в основном завершилась, сразу все вывезти было невозможно. Кроме того, кое-что пропадало или гибло в пути от самолетов противника, из-за засылки эшелонов, а скорее всего отдельных вагонов с оборудованием или материалами, не по назначению. Догружалось кое-что из материалов, оснастки, оборудования.

Закончив эвакуацию, мы в Коломне развернули производство стальных литых башен (они имели вид колпаков) для долговременных огневых точек с амбразурами. Эти башни пригодились при обороне Москвы. Башни делали круглосуточно. На них шла, конечно, не броневая сталь. У нас не осталось ни никеля, ни хрома, чтобы получить такой металл. Не было также оборудования для термической обработки. Но и обычная сталь, которая в лобовой части башни достигала толщины около 100 мм , представляла для бойца защиту от пулемета или автомата противника, от осколков снарядов, мин, от взрывной волны. Во всяком случае военные их забирали у нас немедленно. Работники сталелитейного цеха трудились с необычайным воодушевлением. Сутками никто не уходил из цеха, хотя специального приказа на этот счет не существовало.

Хочется рассказать еще об одном эпизоде той давней поры. Рядом с заводом и по сей день находится железнодорожная станция Голутвин. Именно на этой станции надо сходить, если вы хотите кратчайшим путем попасть на Коломенский завод. В то время начальником ее работал Федор Илларионович Михин. Связь завода с этой станцией была самой тесной еще с довоенной поры. В дни эвакуации завод и станция тоже были единым организмом, усилия которого направлялись на выполнение общей задачи. Станция работала с максимальным напряжением, четко. Начальник любил порядок и… оружие. Видимо, любовь к оружию осталась у Михина со времен гражданской войны, участником которой он был. В порядке подготовки к защите своей любимой станции Михин собирал различное оружие самыми разнообразными путями. Через станцию проходило в день по нескольку воинских эшелонов. Если они останавливались в Голутвине, то «коллекция» станционного начальника неминуемо пополнялась.

Но это не все. У Михина оказались 8 пушек калибром 152 мм . Все они стояли в тупике на платформах. Пушки прибыли без документов, стояли уже более двух недель. Ими никто, к удивлению, не интересовался. Начальник станции запрашивал центр, но определенного ответа не последовало. Между тем немцы продолжали наступление на Москву. Слышна была стрельба со стороны Каширы. Как раз в это время мне позвонил Михин и пригласил посмотреть застрявшие на станции пушки и заодно подумать, как их можно приспособить для защиты железнодорожной станции. Он так охранял свою станцию, что категорически отказался демонтировать устройство автоблокировки, несмотря на строгое предписание, сумев доказать, что в случае прихода немцев автоматику вместе со станцией можно вывести из строя в течение нескольких минут. Все было подготовлено, то есть заминировано так же, как и на Коломенском заводе были заминированы мартеновская печь, электростанция и другие объекты. На нашем заводе действовала команда специалистов-минеров, которые следили за исправностью электрической подводки к зарядам взрывчатки, заложенной на объектах. Обычно обрывы были случайными, связанными с передвижением грузов. Но однажды повреждение оказалось преднамеренным. Задержанный — старый рабочий — спокойно и откровенно сказал: