Николай Смеляков - С чего начинается Родина

В то время я был заместителем главного металлурга завода. Мне поручили демонтаж и отправку оборудования кузнечного, литейных и модельных цехов, а также всего их остального хозяйства. Нужно ли говорить, как тяжело было разбирать оборудование чугунолитейного цеха, командовать теми же людьми, которые совсем недавно, всего лишь несколько лет назад, все это любовно строили, собирали, пускали и осваивали.

Цех замер. Слышно лишь чириканье воробьев, крики галок, которые любили этот цех, жили в нем, селились, особенно зимой, поближе к теплу. Раньше их голоса за гулом машин не были слышны. А теперь, птицы свободно летают стаями, галдят на все голоса. Не льется расплавленный металл, не стучат формовочные станки, не бегают стремглав по пролетам проворные электрокары, мертво высятся громады металлоконструкций землеприготовительного отделения, сиротливо лежат теперь никому не нужные стержни, из-за которых раньше нередко вспыхивали споры, если они не подавались на формовку в точно установленное время…

Жизнь теперь шла в основном вблизи погрузочных площадок, где сосредоточили все, что следовало отправлять. Лишь только появлялись вагоны, рабочие и мастера в любое время суток готовы были вести погрузку. А с вагонами большие трудности. Поэтому грузоподъемность вагонов использовалась максимально, нередко даже свыше допустимой нормы. Труднее всего было оперировать с грузами негабаритными, нестандартными. К ним относились, например, шаботы — фундаментные устройства для кузнечных молотов. Такелажники грузили их с помощью лебедок, домкратов, так как кранов такой большой грузоподъемности не имелось. Размещение шабота на платформе тоже требовало большого умения, так как надо было распределить его вес равномерно по всей площади вагона. Война, выходит дело, проверяет не только как наточена сабля, но и остроту чисто технических знаний.

Эвакуация завода и его коллектива явилась экзаменом организационно-технической зрелости руководящего состава предприятия. Коломенскому заводу было легче держать этот экзамен, так как к этому времени уже имелся опыт эвакуации подобных заводов из прифронтовой полосы. Разумеется, чужой опыт нужно было не только повторить, но и творчески переработать, углубить, что мы с успехом и сделали.

Эвакуация глубоко копнула почву, на которой развивался Коломенский завод. В главном магазине, как именовался склад различных материалов, полуфабрикатов и комплектующих изделий, имелось немало ценных вещей. Особенно мы были рады запасам цветных металлов, кабеля, шлангов, электрооборудования и т. п., которые, безусловно, должны были пригодиться для устройства завода на новом месте.

В те тревожные дни мы особенно заботились о каждом килограмме цветных металлов в любом виде. Готовые изделия, полуфабрикаты, заготовки, отходы — все собиралось и отправлялось к новому месту нахождения завода. В цех, руководство которого докладывало директору, что весь цветной металл собран и сдан, посылались контролеры. Каждый раз после их посещения многие начальники цехов вынуждены были отзывать свой рапорт о завершении сбора цветных металлов и начинать действовать заново. И это совершенно естественно. Убирая, так сказать, верхние отложения, обнаруживали новые вкрапления цветных металлов. Металл как бы вырастал, зато потом все это пригодилось.

События, между тем, развивались стремительно. Деятельность завода в прифронтовой полосе носила особый характер. Темп жизни был исключительно напряженным. Приходилось беречь каждый час, каждую минуту. Эвакуация завода подходила к концу. Около 15 тыс. рабочих, инженеров, служащих и членов их семей уже уехали на новое место. Основное оборудование, материалы и люди еще были в дороге, но многое уже прибыло в Киров. К этому времени там выпал снег и ударили морозы. В трудных условиях в невиданно сжатые сроки коломенцы на новом месте начинали производство танков. Трудность прежде всего заключалась в том, что работать приходилось на производственных площадях, которые были вшестеро меньше, чем в Коломне. Но не зря говорится: в тесноте, да не в обиде. Партийная организация и руководство завода сумели сплотить многотысячный коллектив на решение самой главной задачи — дать фронту грозные боевые машины. Этому была подчинена каждодневная деятельность всех коломенцев в Кирове.

Коломенский завод продолжал жить и на старом месте. Около 3 тыс. человек трудились в меру своих сил и возможностей. Партком завода в то время возглавлял Константин Николаевич Слонов, замечательный боец за государственное дело, обаятельный человек, в прошлом комсомольский работник. К тому же Слонов в совершенстве владел профессией модельщика. На этой почве мы с ним и были знакомы: странно было бы мне, литейщику, не быть в контакте с модельщиком.