Иван Франтишев - Слава героям

— …та-ку-у!.. ре-ед! — доносится откуда-то справа.

Пулеметчик видит, как поднимаются в атаку пехотинцы, как над черными полосами немецких траншей пляшут едва заметные, недобрые огоньки, и сильнее давит на спуск. Пехотинцы идут по глубокому, в черных проплешинах снегу. Кое-кто из них падает в этот изрытый снарядами снег и замирает. Может быть, замирает навсегда.

Вот пехотинцы поодиночке и группами начинают выходить к балке. Вытащив ленту и развернув пулемет, Типанов с помощником ползут по проложенному следу. Но след узкий. Как назло, впереди роты не прошел ни один танк. Танкисты ударили где-то левее, в обход высоты.

Пот заливает глаза, тает снег, попавший на кожух пулемета. Но разве ползком успеешь за наступающими! Подбегает сержант, они втроем подхватывают пулемет и, спотыкаясь, быстро идут по глубокому снегу. Сколько прошло времени с начала боя — неизвестно, но кажется, что бой длится давным-давно.

— Стой! — хрипло командует сержант. — Ставь пулемет сюда. — Он указывает рукой на едва заметный бугорок.

Типанов наводит пулемет на траншею, из которой бьют фашистские автоматчики. «Максим» клокочет, глотая ленту за лентой. Слева от пулеметчиков пехотинцы схватились врукопашную с боевым охранением гитлеровцев, в воздухе сверкают ножи и приклады.

Впереди пулемета разрывается мина. Осколки барабанят по щитку. Новая очередь, и Александр видит, как перебегавшие по ходу сообщения гитлеровцы один за другим падают.

— Так вам, так… — зло шепчет он.

По щитку щелкают пули, фонтанчиками вздымается снег. Пулеметчиков обдает волной горячего воздуха. Они прижимаются к земле и быстро оглядываются назад.

— Тьфу ты черт!

Это те же «сорокапятчики». Приволокли пушку на руках и бьют по дзоту, из которого строчит фашистский пулемет.

От амбразуры отваливаются бревна и доски, сыплется песок.

— Здорово! Еще разо-ок! — кричит второй номер расчета.

В кожухе пулемета снова закипает вода. Пока меняли огневую позицию, «максим» немного остыл, а теперь вновь из горловины идет пар. Принесли патроны — две ленты. «Мало, очень мало», — думает наводчик.

Пехотинцы ведут бой уже в первой траншее немцев, но это там, на правом фланге, а здесь, в центре, дзот прижал стрелков к земле.

Александр сквозь шум боя замечает, что «сорокапятка» больше не бьет по дзоту. Он поворачивается и видит, что прямым попаданием снаряда орудие разбито. Оно повалилось набок. Ствол уткнулся в землю. Один из оставшихся в живых артиллеристов вытаскивает из-под станины товарища.

А дзот продолжает бить по нашей пехоте. Гитлеровскому пулеметчику хорошо видна залегшая в снегу цепь второй роты.

Кончилась лента.

— Давай живей! — торопит Александр помощника, разворачивая пулемет влево.

Теперь амбразура дзота хорошо просматривается в прицел.

— Последняя, — кричит напарник и стучит рукой по коробке.

Александр смотрит на командира.

— По амбразуре дзота — короткими! — отрывисто бросает тот, явно одобряя инициативу солдата.

Пули врезаются в накат. Гитлеровцы замечают пулемет и обрушивают на «максима» огонь миномета. Ранен командир расчета. Он с трудом отползает в сторону и машет рукой, мол, продолжайте огонь.

Александр бьет метко, но поразить укрытого за накатом пулеметчика не так-то легко. К тому же, поразишь одного, а на смену встанет другой. Их там много.

И вдруг верный «максим» смолкает, — кончились патроны. Пустая коробка валяется на снегу.

Что делать? Типанов на мгновенье задумывается. Вся надежда у стрелков на него — пулеметчика. С каждой минутой редеет цепь роты. Отсюда с левого фланга это хорошо видно.

Впереди пологая лощинка. Она невдалеке от дзота. Александр замечает, что трассы пуль фашистского пулемета проходят выше ее. «Мертвая зона», — мелькает мысль.

— Ну погоди, сволочь! — Александр берет автомат сержанта, нащупывает на поясе две гранаты.

— Дай еще одну, — он протягивает руку второму номеру. Тот, не спрашивая ни о чем, кладет тяжелую ребристую гранату в протянутую ладонь.

Ползти тяжело. В левой руке автомат, в правой — граната. Его, Очевидно, заметили фашистские автоматчики. Пули с шипением буравят снег, но это только подгоняет Александра. Еще метр, еще, еще…

Вот она — балка. Типанов отталкивается локтями и коленями и скользит по пологому склону. Только вперед. Каждая секунда промедления стоит человеческих жизней.

Дзот виден как на ладони. Амбразура его уже не кажется такой маленькой. Александр дает очередь из автомата. Рядом разрывается мина. Мерзлая земля барабанит по каске. Наводчик протирает их рукавом и снова бьет по амбразуре. На какое-то время фашистский пулемет умолкает, но вскоре огонь его обрушивается на роту с прежней силой.