Карел Рихтер - Его звали Отакар

Отакар в этот смертельно опасный момент был спокоен, сосредоточен, прищуренные глаза излучали энергию и упорство.

Воин Михал Федовчик так же, как и остальные, прижался ко дну окопа, когда танки устремились через окопы к деревне. Он видел брюхо стального чудовища, когда танк с визгливым лязгом переползал окоп немного в стороне от него. Как в бреду, он слышал несшиеся откуда-то крики:

— По пехоте! Стреляйте по пехоте!

Он положил автоматическую винтовку на бруствер и начал стрелять по вражеским автоматчикам, которые продвигались короткими перебежками. В этот момент Федовчик был оглушен взрывом гранаты. Очнувшись, боец услышал, как командир отделения кричит:

— Отходим к церкви!

Он с трудом вылез из окопа и тут автоматная очередь расщепила приклад его винтовки и ранила в обе руки. Сильно потекла кровь. Михал что было сил побежал к церкви, где ему могли оказать медицинскую помощь. По дороге он обегает фашистские танки, скрываясь за домами.

У церкви он увидел убитого ротмистра Ружичку. Надпоручик Лом спешил к краю деревни, где кипел самый горячий бой. Перед церковью, куда часто падают снаряды, воин Федовчик видит надпоручика Яроша. Он стоит в окопе и стреляет из противотанкового ружья по танкам, которые идут по дороге, ведущей из Тарановки. После каждого выстрела он отводит затвор левой рукой назад, а стоящий рядом какой-то боец подал ему новый патрон.

Церковь была центром обороны. Спокойно и умело руководил из нее боем надпоручик Ярош. Он перегруппировал силы, направлял помощь туда, где она требовалась больше всего. Он знал, что ни в коем случае не должен пропустить фашистских извергов через реку.

В башню церкви ударил снаряд. Ярош инстинктивно пригнулся, сверху сыпятся куски кирпичей, штукатурка. Что-то горячее стекает с его лба на щеку. Он провел рукой по лицу. Кровь?

— Вы ранены. Дайте я посмотрю!

К нему подскочил снайпер Птачек, Ярош неохотно наклонил голову.

— Вам впился осколок в лоб, — говорит боец и пытается его вытащить. Ярош стиснул от боли зубы.

— Я позову доктора.

— Не надо! — отрубил Ярош. — Сейчас не до этого.

Редиш подает ему телефонную трубку — командир батальона.

Ярош нетерпеливо выхватил ее.

— Как там у тебя дела, Отакар?

Надпоручик докладывает полковнику Свободе обстановку. Хорошего мало. Фашисты развивают атаку в направлении центра села, церкви.

— Посылаю тебе подкрепление. Взвод Вороча. К тебе также идут десять танков.

— Понятно!

— Отступать нельзя, Ота!

— Я не отступлю! — Никто в ту минуту не знал, что это их последний разговор.

Этот диалог, находясь на батальонном телефонном коммутаторе, прослушал офицер связи надпоручик Шмольдас. У Оты нервы не иначе как из железа!

Взрыв, еще один. Башня церкви закачалась, колокольня наполнилась пылью и дымом.

Редиш лежит рядом с Отакаром на спине, глядя остекленевшими глазами в потолок. Телефонный аппарат его, разбитый на куски, валяется на полу. Ярош стиснул зубы. Ему стало ужасно жаль Редиша. Он так старался быть хорошим солдатом, так старался. Почему же смерть настигла его, Редиша? Он вспомнил об их утреннем разговоре, свои слова, что смерть не выбирает. Надо было его отослать в тыл. Он был добрым человеком и мог бы еще много сделать добра людям. Едва он подумал об этом, как в голове его мелькнула мысль о том, что каждый умерший обязательно был для кого-нибудь добрым человеком. В штукатурку над его головой ударилась пуля и, отскочив рикошетом, противно завизжала.

— Пан надпоручик, — крикнул снайпер, — укройтесь!

Ярош махнул рукой. В памяти его неожиданно всплыли слова: «Того, кто честно погиб в бою, после смерти никогда не коснется позор…».

Кто же это сказал?

— Пан надпоручик! — отчаянно кричит радист. — У меня нет связи, радиостанция вышла из строя!

Начальник соколовской обороны бросил на радиста испытующий взгляд, будто не веря тому, что он сказал, и ринулся вниз по ступенькам. Следом за ним побежал снайпер Птачек.

Ярош чувствует, что теперь придется биться не на на жизнь, а на смерть.

— Не отступлю! — звучит у него в ушах, стучит в каждом ударе пульса. Он обещал это командиру батальона. Как только десять советских тридцатьчетверок вместе с третьей ротой ударят фашистам в тыл, как они договорились, им сразу станет легче.

На основе того, что он видит, знает, на основе возможности, которую он имеет, — он должен быстро все взвесить, продумать и принять решение. Правильное решение! Он всегда самостоятельно принимает решения, здесь, в Соколове, он единоначальник. Он не должен подвести, ошибиться. Ярош знает, что тот, кто потеряет в себе уверенность, тот уже не может быть хорошим командиром. От кого он это слышал? Теперь не вспомнить, да и зачем это сейчас…